Марсель МЕТТЕЛЬСИФЕН 

Сейчас приближается к своему трехлетию война в Сирии. Она продолжается, и множество людей оказалось между режимом и повстанцами.

Для детей, вынужденных жить в своих израненных войной городах, жизнь стала неустойчивой эквилибристикой еще со школьной скамьи, а  безопасность и нормальная жизнь значат лишь немного больше, чем далекое воспоминание. 

Режиссер Марсель Меттельсифен - человек, который слишком хорошо знает, как живут дети в Сирии. Он недавно вернулся из поездки в страну.

Здесь он показывает, какова жизнь детей, растущих в одном из самых опасных в мире горячих регионов.

Фарах красиво садится в элегантное, щедро вышитое кресло. Ее длинные темные волосы собраны, открывая лицо, а ее маленькие ножки недостаточно длинные, чтобы достичь пола.

У гостиной спартанский вид, а в стороне стоит некогда дорогая мебель. Восьмилетняя Фарах делает паузу, чтобы обдумать мой вопрос.

"Моя любимая вещь, - говорит она мягко, с застенчивой улыбкой, подтягивая свою красно-белую полосатую рубашку с короткими рукавами, - это помогать отцу.

"Я хотела бы сидеть в его кабинете и делать бомбы. Я собираю красные ленточки для него, чтобы он мог поджигать их. Когда вся лента загорается, бомба взрывается" . Она демонстрирует это руками с присвистом.

Я должен быть в шоке. Я, конечно, огорчен. Но здесь, в Сайф ад Даула – некогда богатом холмистом пригороде Алеппо, в Сирии, - я привык слышать жесткие слова из ангельских уст детей.

Возле квартиры, где Фарах живет с матерью Халой, братом Мухаммедом, 14 лет, и сестрами Хелен, 13, и Сарой, пяти лет, улицы опустели и некогда грандиозные здания почернели и испещрены шрамами от пуль и ракет, а придорожные участки завалены обломками.

В настоящее время город превратился в бунтующую  крепость, а  в нескольких ярдах - линия фронта с правительственными силами Башара Асада, и отец Фарах, бывший механик, является лидером группы Свободной армии Сирии из 300 человек.

Раньше 250 тысяч человек жили в этой зоне, в настоящее время там меньше, чем 1000. Единственные дети здесь являются сыновьями и дочерьми боевиков.

Побывав в Сирии 22 раза с того времени, как там началась гражданская война, я неоднократно снимал ее ужасы.

Но в этой поездке для 4-го Канала, мне дали уникальный доступ к командиру Абу Али аль-Сахибу, его семье и детям, проживающим на линии фронта войны в Сирии.

Примерно 11000 детей были убиты и более миллиона были вынуждены покинуть родные места со своими семьями в качестве беженцев.

Но те, кто остался со своими семьями внутри конфликтных зон, платят истинную цену войны, - их родители борются.

Они представляют собой поколение конфликта и вынуждены вести себя как взрослые, отказавшись от своей невинности, чтобы адаптироваться к новой и невообразимой жизни.

После двух лет гражданской войны Алеппо сейчас находится в патовой ситуации. Инфраструктура разрушена, и имеет место вакуум власти. Исламские экстремисты стали доминировать во многих областях – от сбора мусора до распределения продовольствия, и даже введения законов шариата.

Одна женщина рассказала мне, что молодая женщина была застрелена за то, что носила короткую юбку. Правозащитные организации сообщают, что детей убивают, похищают и подвергают пыткам.

На улицах мальчики собирают металлолом, чтобы помочь их старшим изготовить бомбы. Они играют с оболочками взорванных ракет; в помещении малыши репетируют песни протеста, желая получить поддержку и одобрение своих старших братьев и сестер, и родителей.

Когда вы спросите детей, что они делают, они говорят: "Это мой джихад" . На Западе мы знаем, что это означает священную войну против неверных.

Но для этих детей это означает борьбу за лучшее будущее, попытку изменить мир своими слабыми усилиями.

Старшие дети понимают опасности конфликта. Некоторые из них вырастут в политически мотивированных взрослых повстанцев. Но  для меня было ясно, что Фарах с лицом ангелочка не имеет четкого представления о том, что она делает, или почему она проводит время, помогая своему отцу делать бомбы. 

Родители этих детей опасаются за них, но и гордятся ими. И пока я провожу несколько дней с их семьей, Абу Али говорит мне: «Живя здесь, мы можем быть убиты в любой момент.

"Дети очень пострадали. Но я надеюсь, что Бог зачтет нам, что мы пожертвовали нашими детьми".

Как западный человек, я изо всех сил пытаюсь понять эту логику. Как могут родители охотно оставлять своих детей в опасности, с ежедневными ужасами такого насильственного конфликта? И что за опыт будет у этих юных созданий, если они выживут?

Эти родители не радикальные мусульмане, но они являются религиозными людьми, и они сказали мне, что они должны соединить свою судьбу с богом. Они считают, что они находятся под защитой бога, и говорят, что они живут так по своей воле.

В Сайф ад Даула большинство людей бежало за последние три месяца 2012 года , когда снаряды и бомбы стали производить опустошение ежедневно.

Там сейчас нет больниц или школ, и никаких продуктовых магазинов, хотя бойцы, с их сетью контактов, живут в квартирах, получающих энергию от генераторов, и имеют ежедневные поставки продовольствия. Дети здесь могут мыться и питаться. Но только это - признаки нормальной жизни.

Дети Абу Али вынуждены присоединиться к взрослым в их борьбе против режима Башара Асада.

Мохаммед с гордостью показывает мне фотографию своего отца в дни молодости и сказал мне: «Моя мать, три сестры и я решили остаться рядом с ним и бороться на его стороне".

Его сестра Хелен добавляет "Снайпер, бывало, стрелял в наш балкон каждый день, в то время как моя мать развешивала белье.

"Но мы продолжали сопротивляться. Мы будем жить и умрем с нашим папой. Мы будем победителями вместе с нашим папой. Почему мы должны оставить его?

Она устанавливает временные классные комнаты для детей, не только, чтобы научить их словам, но и помочь им научиться «духу игры и детства».

Но слишком маловероятно найти здесь что-либо, связанное с детством. Зайдя в разрушенный дом, Сара и Фарах подбирают метлу и пытаются подмести мусор.

Это тщетная попытка, но трогательно, когда ребенок пытается как-то навести порядок в разрушенном доме.

Сара кричит и плачет, когда ей говорят, что она не может взять мягкие игрушки, которые она нашла, так как они были брошены ребенком, чья семья бежала.

Мне иногда хочется смеяться, когда я наблюдаю за этим. Это такая нормальная реакция у маленькой девочки. Но когда Сара всхлипывает: «Но я же хочу спасти медведя от ракет", - мне самому хочется плакать тоже.

Нельзя не бояться за будущее этих детей. Их лица такие ангельские, такие красивые. Но их глаза как у призраков. Понятно, что младшие, в частности, глубоко травмированы.

Сара говорит мне, что ее сны пугают ее. Тем не менее, ее реальная жизнь ничуть не лучше.

Она описывает день, когда взорвалась бомба в их саду, а ее отец и его группа строили его.

"Только один из них умер", - объясняет она. «Его голова была отрезана. Его голова была разделена вот так", - и она наглядно демонстрирует обезглавливание своими маленькими ручками на своей же шее.

На нее это, очевидно, подействовало. Ее выражение лица не меняется, но слезы беззвучно текут по ее щекам.

Их мать Хала клала детей в спальне на ночь и давала им лекарство от кашля, чтобы они ничего не замечали. Она сказала им, что шум обстрела будто бы был фейерверком. Но потом пришел  момент, когда она уже не могла больше лгать.

На другом конце города, в другом регионе Алеппо, где бои менее интенсивны, жители выходят на ежедневные мирные акции протеста, и еще один ребенок, 13-летний Абуде, стал разносить плакаты и руководить пением.

Однажды он был обнаружен и избит учителем, - когда еще работали школы, - но теперь он стал полноценным революционером и проводит свой день, рисуя плакаты за свободу.

Дети хотят, чтобы их рассматривали как сильных. Но жена Абу Али Хала знает, что за это приходится дорого платить. "После революции придется делать еще одну революцию", - говорит она. «Мы должны восстановить наши общины, наши домашние хозяйства и наших детей".

Каждый раз, когда я посещаю Сирию, она становится все более опасной. Во время этого посещения в прошлом году, я постоянно переезжал из дома в дом, чтобы избежать угрозы похищения исламскими экстремистами.

Но для многих из детей, которые живут здесь со своими семьями, уехать - это не вариант.

Старшая дочь Абу Али Хелен понимает многое о конфликте, но она также пришла к выводу о сложности борьбы за свободу.

"Народ Алеппо не един», - говорит она мне. "Тогда как же удастся когда-либо освободить Сирию? Как? Это вопрос, на который не может ответить даже ее любимый отец. 

http://www.dailymail.co.uk/femail/article-2543813/My-favourite-thing-helping-father-make-bombs-Girl-EIGHT-children-helping-rebels-frontline-Syrias-brutal-civil-war.html

Перевод: Сурхай Мурад 

ANN.Az