Следует отметить, что М.Э. Расулзаде и его соратникам по фракции «Мусават» пришлось предпринять немалой усилий, чтобы убедить парламентариев в необходимости  учреждения в Баку университета. Дело в том, что из-за нехватки национальных кадров на начальном этапе университет должен был функционировать на русском языке. А некоторые парламентарии выступали против этого, предлагая   первоначально «поставить на ногу низшую и среднюю школу, а также учительские семинарии и институты», чтобы затем, опираясь на них и по мере подготовки национальных кадров, учредить университет с преподаванием на азербайджанском языке.

Характерно, что при обсуждении соответствующего законопроекта в финансово-бюджетной комиссии парламента даже представители фракции Славяно-русского общества  выступили против создания в Баку университета на русском языке, посоветовав «не транжирить народные средства». 

Хотя азербайджанский язык являлся обязательным предметом преподавания на всех факультетах университета, тем не менее, против открытия русскоязычного университета в Баку выступили и представители некоторых азербайджанских фракций, в частности, «Иттихада». Лидер иттихадской  фракции К. Карабеков имея в виду русских преподавателей, считал недопустимым «вручение судьбы университета в руки людей неведомых нам и чуждых нашей государственности». 

Возражая ему, М.Э. Расулзаде напомнил своим коллегам по парламенту о том, что недостаточно объявить себя независимым. По его мнению, для того, чтобы зажить действительно независимой жизнью и занять подобающее место в семье культурных народов мира, необходимо заложить прочный фундамент, на котором азербайджанский народ мог бы полностью проявить особенности своего национального гения. В этом контексте он рассматривал «открытие университета одной из первых забот государства», считая его важнейшим атрибутом азербайджанской независимости. 

М.Э. Расулзаде рассматривал университет не только как образовательное учреждение, но и как центр научно-культурной жизни страны, способный  стимулировать исследования основных проблем национальной жизни, а также   дальнейшее развитие культурной гомогенизации и национального самосознания населения Азербайджана.

Поэтому М.Э. Расулзаде считал ошибочным также позицию некоторых парламентариев, которые предлагали пока ограничиться отправкой определенного количества азербайджанских студентов для получения высшего образования за границу. Отметив наличие у правительства планов относительно отправки около ста азербайджанских студентов в лучшие университеты Западной Европы, он, вместе с тем подчеркнул необходимость «создания научного рассадника именно внутри страны».

Безусловно, М.Э. Расулзаде не скрывал, что и для него предпочтительным было бы создание университета на национальном языке. Но одновременно он ясно осознавал, что из-за отсутствия научных кадров, страна не в состоянии создать национальный университет в ближайшем будущем. «Но даже если имелись бы эти научные силы, – подчеркивал он, – то невозможно было найти студентов, способных слушать лекции в высшем учебном заведении на азербайджанском языке». Ведь не секрет, что подавляющее большинство азербайджанской молодежи того времени получало начальное и среднее образование на русском языке, и по этой причине, очень слабо владело родным языком. 

Учитывая все эти факторы, М.Э. Расулзаде признавал невозможность открытия университета на национальном языке. Но одновременно он был убежден в том, что это обстоятельство «никого не может остановить, и не останавливало никакую страну иметь у себя университет». В качестве примера он привел опыт первых русских и японских университетов, в которых в момент их учреждения преподавание также велось на иностранных языках. «Что касается того, почему у нас университет на русском языке, то вопрос ясен – потому, что комплект слушателей у нас не знает никакого другого иностранного языка, кроме русского», – заявил М.Э. Расулзаде.

Таким образом, наиболее действенным средством создания национального университета и необходимой его предпосылкой М.Э. Расулзаде считал скорейшее учреждение университета на одном из развитых европейских языков, которым в условиях Азербайджана был русский язык.  

Подчеркивая наднациональный характер науки, М.Э.Расулзаде справедливо указывал, что «ее мы можем изучать в Китае, и можем учиться у китайца в Азербайджане…Науку можно изучать во всех странах и на всех языках, вот почему наша фракция высказывается за немедленное открытие университета. Не надо гнушаться скромностью научной силы».

М.Э. Расулзаде также советовал «не бояться, что открываемый университет, как утверждает священник Кравченко, будет русским. В тюркской стране, в тюркской среде он будет носить свою окраску». Он обоснованно указал на то обстоятельство, что «фундамент  национализации университета закладывается вместе с его учреждением, поскольку в нем будет преподаваться тюркский язык, да и студенты здесь в Баку будут находиться в родной атмосфере, близко к родной стихии и родному своему народу».

М.Э. Расулзаде искренне надеялся на то, что «в атмосфере, густо насыщенной национальными стремлениями, введение усиленного обучения тюркскому языку и т.д.» позволять уже в ближайшей перспективе безболезненно и поэтапно осуществлять национализацию университета.  

В этом вопросе М.Э. Расулзаде активную поддержку оказал и тогдашний министр просвещения Азербайджанской Республики Р. Капланов. В своей яркой речи в ходе обсуждения законопроекта об открытии университета в Баку, Р. Капланов, в частности, заявил: «Если мы самостоятельное государство, если мы твердо решились не оставаться бесформенным конгломератом, а превратиться в организованную нацию, играющей подобающую ей роль в общей культурной жизни человечества, мы не можем не прийти к необходимости создания научного центра, который будет душой нашего национального тела». Он выразил надежду на то, что этот рассадник науки «будет вдохновлять, и руководить всей умственный жизнью страны, и явиться тем центром, вокруг которого  будет концентрироваться вся политическая и общественная жизнь народа».

Таким образом, усилиями мусаватской фракции Азербайджанского парламента удалось добиться принятия закона об учреждении Бакинского Университета.