Состоялось очередное судебное заседание по делу лиц, обвиняемых в совершении военных преступлений

Сегодня состоялось очередное судебное заседание по уголовному делу армян, обвиняемых в военных преступлениях.

Как сообщает Report, судебный процесс проходил в Бакинском судебном комплексе под председательством судьи Бакинского военного суда Зейнала Агаева.

В судебном заседании участвовали обвиняемые и их защитники, часть потерпевших, их правопреемники и представители, а также прокуроры, поддерживающие государственное обвинение.

В начале допроса председательствующий судья предложил каждому из обвиняемых дать показания относительно предъявленного им обвинения и других обстоятельств, имеющих значение для всестороннего, полного и объективного рассмотрения дела.

На этом судебном заседании свободные показания дали обвиняемые Лёва Мнацаканян, Араик Арутюнян, Эрик Газарян и Василий Бегларян.

Обвиняемый Л. Мнацаканян в своих свободных показаниях подтвердил свое участие в войне против Азербайджана в составе регулярной армии Армении. Он сказал, что 20.09.2020 было принято секретное решение, о котором он не был проинформирован: «Я участвовал в войне против Азербайджана в составе регулярной армии Армении. Больше не хочу говорить о том, что касается приказа, вы все это знаете. В целом, после увольнения с военной службы у меня не было связи с армией. Не хотел по семейным и другим причинам. Кроме того, нам было запрещено устанавливать какие-либо контакты с армией. В частности, премьер-министр Республики Армения запретил нам разговаривать с кем-либо или вступать в контакт».

Л. Мнацаканян также рассказал об апрельских боях 2016 года и заявил, что Армения обеспечивала оружием сепаратистский режим: «Не было необходимости в моем привлечении к операциям 2016 года. Если бы была необходимость, конечно, я был бы привлечен. У нас было много тактического, разведывательного оружия и радиоэлектронных устройств, которые были также в Армении, и мы получили это оружие из Армении. Я хочу отметить, что если высшее командование что-то нам предоставляет, то мы должны выделить для этого штат и привлечь персонал».

В сою очередь обвиняемый Араик Арутюнян рассказал в своих свободных показаниях о событиях, произошедших накануне 44-дневной войны: «В июне 2020 года я попросил Пашиняна ознакомить нас с переговорным процессом. В июне 2020 года в Ереване состоялось открытое совместное заседание Совета Безопасности. Во время заседания действующий на тот момент министр иностранных дел Армении ознакомил нас с переговорным процессом. Было ясно, что этот процесс зашел в тупик. На этом заседании руководители оборонных структур Армении ознакомили нас с ситуацией в армии. Стало ясно, что Армения не готова к войне. Для ведения войны нужны определенные ресурсы. Так, нужны были продовольственные, оружейные и финансовые ресурсы. Выяснилось, что у Армении нет такой возможности. Я там очень кратко высказал свое мнение. Я заявил, что результат во время войны будет зависеть от наших ресурсов. Потому что любая война - это война ресурсов. А потенциал Азербайджана во всех сферах в разы превосходил армянский.

Потом, в июле, как вы знаете, произошла стрельба в Товузе. У меня не было представления о том, что там происходило. Я знаю только то, что показывали по телевизору. Поскольку я был новым человеком, мне нужно было познакомиться с «армией» и знать, что происходит на линии соприкосновения. Летом 2020 года я начал ездить на передовую и знакомиться с «армией». Я опубликовал несколько статей на своей странице в Facebook и на «сайте руководства». Всю информацию, связанную с «армией», нам предоставляла «пресс-служба». И они публиковались на моей странице. Да, там были такие мои выступления и высказывания, о которых я сейчас сожалею».

Он признал, что летом того же года и в конце июня наблюдал за учениями «карабахской армии», которыми руководил начальник штаба армянской армии Оник Гаспарян, а также то, что решения о нанесении ударов вглубь Азербайджана принимались в Армении: «Учениями руководил начальник штаба армянской армии Оник Гаспарян. Это не было секретным процессом, это происходило на глазах у всех. В конце лета в Карабах приехал Никол Пашинян. Я сопровождал его вплоть до «армейских подразделений». Он ознакомился с ситуацией. Я слышал, видел, что происходит в «вооруженных силах». Я не получал никакой информации от «карабахского комитета обороны». Мне никогда не предоставляли никакой информации о ситуации. У меня не было никаких полномочий над «армией». Это и вам известно. Об этом написано и в обвинительном акте. В армянской прессе об этом также неоднократно отмечалось, говорилось, что Армения несет ответственность за безопасность армян в Карабахе. Вооруженные силы Армении, включая «армию обороны Карабаха». Значит, Армения несет ответственность за вопросы безопасности.

27 сентября, как вам известно, началась широкомасштабная война. Согласно «законам Карабаха», мы должны были объявить военное положение, что и сделали. В «парламенте» было объявлено о начале войны. Руководством «армии Карабаха» был объявлен «призыв на военную службу». Мне было ясно, каким будет результат. С первых дней мои разговоры с Пашиняном были о том, когда прекратится война. Регулярно, практически каждый день, я встречался с депутатами парламента. Почти ежедневно встречался с Бако Саакяном и Аркадием Гукасяном. Тема была о том, как остановить войну хотя бы на минуту раньше. 2 октября я сделал заявление, что не имею никаких полномочий в «армии» и лучше бы мне встать в строй как простому солдату. Я покинул свой пост, офис и отправился на передовую. Конечно, я не мог быть на передовой, так как там шли военные действия, но встретился с солдатами в тылу. Не хотел возвращаться. Знал, что произойдет. Но по настоянию моих коллег и друзей вернулся. В тот день было принято решение нанести удары по военным объектам в глубине территории Азербайджана ракетами или артиллерийскими установками. В основном политическая военная вертикаль начиналась от «начальника штаба» «армии обороны Карабаха», сверху вниз. Из недавних показаний Л. Мнацаканяна мне уже стало ясно, что следствию известно, какими полномочиями он обладал и что мог делать. Я не знал, у кого какие полномочия, какое оружие должно использоваться, будет использоваться и так далее. Когда я спросил у Оника Гаспаряна, обоснованы ли эти решения, он сказал мне, что да, аэропорты Азербайджана являются нашей главной целью, и мы должны уничтожить эти цели. Было сказано, что нужно создать впечатление, сделать так, будто эти удары наносятся со стороны Карабаха».

Араик Арутюнян сообщил, что хотел направить письмо президенту Азербайджана Ильхаму Алиеву, но премьер-министр Армении Никол Пашинян не позволил сделать это: «Вечером 18 октября состоялась наша последняя встреча с Бако Саакяном и Аркадием Гукасяном. Я позвонил Николу Пашиняну и сказал, что готов написать письмо на имя президента Азербайджана о прекращении войны, Бако и Аркадий тоже присоединятся, если нужно. Суть письма заключалась в том, чтобы просто остановить войну. А содержание письма Пашиняну было таково: остановите войну любым способом и сообщите, что это желание армянских жителей. Так как в Армении не было единого мнения. Поэтому я сказал, что нужно остановить войну, ссылаясь на нас. Мы потом готовы были взять вину на себя лишь бы сохранить человеческие жизни. Пашинян провел несколько встреч, встретился с оппозицией, практически со всеми. В конце дня 19 октября он перезвонил мне и сказал, что война продолжается. Не хочу вдаваться в детали. Самое худшее было то, что война продолжалась».

А.Арутюнян признал, что «командующий» «Армии обороны Карабаха» подчинялся начальнику Генштаба Республики Армения.

«Я не назначал и не освобождал от должности «военного командующего», потому что у меня не было таких полномочий. Десятилетиями «армия Карабаха» не функционировала как отдельная армия. Против командующего «армией Карабаха» в Армении возбуждено уголовное дело. Если бы они подчинялись мне, уголовное дело против него было бы возбуждено в Карабахе», - заявил он.

После этого обвиняемый Эрик Казарян в своих свободных показаниях заявил, что никого не убивал и сдался, потому что не хотел стрелять в азербайджанского солдата.

Затем обвиняемый Василий Бегларян в ходе саоих свободных показаний отметил, что не признает себя виновным по предъявленным обвинениям.

Следующее заседание суда, на котором обвиняемые продолжать давать свободные показания, назначено на 6 марта.