Сьюзи ХАНСЕН
Лидер, возможно, самого успешного исламского движения в мире живет в крошечном городке в Пенсильвании под названием Сэйлорсберг, в «Центре поклонения и убежища золотого поколения», иначе известном как «Лагерь». «Лагерь» состоит из жилых домов, общественного центра, пруда и небольшого лесного участка для спокойных прогулок. Этот анклав Поконос больше напоминает курорт, чем штаб-квартиру всемирного религиозного общественного и политического движения. Его лидер Фетхуллах Гюлен - 69-летний турецкий бакалавр с седыми усами, широким носом и нежным, грустным выражением лица, имеет, возможно, пять миллионов последователей, которые приводят в действие школы, университеты, корпорации, некоммерческие организации и СМИ по всему миру.
Весной прошлого года я посетила центр и была там тепло встречена Бекиром Аксоем, президентом лагеря. Проходя мимо контрольно-пропускного пункта, я увидела дородного турка в спортивном костюме «клан сопрано», который готовился совершить пробежку. Вдоль дороги, ведущей к пруду, мы увидели группу, состоящую в основном из турок, которые приехали из Японии, чтобы повидать Ходжа Эфенди, как Гюлена почтительно именуют его последователи. Их сопровождал к зданию студент Колумбийского университета в белом «мерседесе». Почетным гостем в тот день был профессор из Еврейской теологической семинарии в Нью-Йорке. Он там ловил форель.
Трехэтажное здание, где живет Гюлен, напоминает уютную лыжную базу. На первом этаже имеется большая солнечная комната для завтрака с рядом длинных столов. Трое мужчин сидели за этими столами и спокойно беседовали. Один приветствовал меня и представился. Он был журналистом некогда очень популярного, а ныне не существующего турецкого политического журнала, а остальные были турецкими бизнесменами.
Наверху, на тихом втором этаже, около 15 молодых людей сидели на диванах напротив окон, а также на полу, покрытом ковром, и читали. У одного был ноутбук, он поднял голову и улыбнулся, как и некоторые другие, но некоторые хмуро посмотрели на меня. Мы явно нарушали их покой. Когда один молодой человек вдруг встал и что-то прошептал Аксою, я могла бы поклясться, что он жаловался на мое присутствие. Аксой, казалось, увещевал его. Позже я спросила: «Что, этот молодой человек был расстроен тем, что я пришла?". "Наши люди не жалуются", - ответил Аксой, - "они подчиняются командам целиком и полностью".
Фетхуллах Гюлен живет на третьем этаже дома, но я не ожидала увидеть его. Гюлен болен, как мне сказали, и принимает журналистов только тогда, когда у него есть что-то конкретное сказать им. Его держат в курсе новостей посредством резюме, которые предоставляются ему каждый день помощниками. Иногда эти помощники, опасаясь повредить ему, а Гюлен весьма чувствителен, пытаются оградить его от суровых событий. Тем не менее, несмотря на его ограниченный контакт с миром, сохраняется ощущение мудрости этого человека. "Он знает все", - сказал мне Аксой.
В онлайн опросе 2008, разработанном британским журналом Prospect и американским журналом Foreign Policy, Гюлен был признан самым значительным интеллектуалом в мире. Грэм Фуллер, бывший агент ЦРУ и автор нескольких книг по политическому исламу, говорит, что Гюлен является лидером "одного из самых важных движений в мусульманском мире." Тем не менее, есть много неизвестного о нем. Одна из самых больших тайн - это степень власти, которую он имеет над своими последователями. Некоторые посещают Пенсильванию раз в месяц. Что для них значат эти визиты? В конце моего турне, а Аксой подвез меня обратно в Макдональдс рядом с лагерем, где я оставила свою машину, я спросила его, говорит ли Гюлен людям, что делать.
"Он никогда не приказывает, он предлагает", - ответил Аксой . "И что тогда люди делают с этим предложением?" – спросила я. "Позвольте мне сказать так, - сказал он, - если человек со степенью доктора философии и карьерой придет повидать Ходжа Эфенди, и Ходжа Эфенди скажет ему, что будет хорошо, если они построит деревню на Северном полюсе, то доктор философии вернется сюда на следующее утро с чемоданом".
Как и многие иностранные журналисты, работающие в Стамбуле, я впервые познакомилась с движением Гюлена через группу под названием «Фонд журналистов и писателей» (JWF), которая приглашает иностранных журналистов на семинары по политическим темам и в целом является неофициальной пиар фирмой сторонников Гюлена. В то время я не была хорошо знакома со страной и не знала, что JWF – это группа, связанная с Гюленом (на самом деле, Гюлен выступает в качестве ее почетного президента).
Но это была не просто JWF. Когда я стала лучше знакома с Турцией, стало казаться, что там все было как-то связано с Гюленом - не только НПО, предприятия и школы, но и люди. На мою фразу: "Эта статья хороша" я получала ответ: "Да, но Вы знаете, что писатель - Гюлен". Иногда, когда называли имя "Гюлен", мне казалось, что это отражает страх или предрассудки, и было непросто определить, действительно ли какая-либо данная организация связана с движением Гюлена. Как выразился один человек на Форуме Руми в Вашингтоне – в другой организации, где Гюлен является почетным президентом: "Если вы говорите, что вы там [в движении Гюлена] в 12:20, а в 12:21 говорите, что вы не там, значит вы находитесь вне организации". Один турецкий знакомый пошутил со мной: "Кто знает? Каждый день, когда я хожу в булочную или хочу купить продукты, я могу отдавать деньги Гюлену. Кто знает?" Мысль "они повсюду" является общим рефреном. Время от времени подозрения относительно сторонников Гюлена звучат как антисемитизм - они руководят СМИ, они богаты, они держатся вместе, они помогают только своим.
Если вы спросите сторонников Гюлена, которые бледнеют при словах "последователь" и "член", а также при термине «гюленист" (на турецком языке этот термин звучит как «сторонник Фетхуллаха, ссылаясь на его имя), они назовут себя «гражданским общественным движением, основанным на вере" или "движением добровольцев", состоящим из людей, которые восхищаются мыслями и трудами Гюлена. Они являются органической сетью людей, целью которой, якобы, являются добрые дела по благородным распоряжениям Гюлена, распространение его послания любви и терпимости, а также своего видения ислама. Согласно ученым, изучавшим движение, можно говорить о трех уровнях участия: сочувствующие, которые восхищаются Гюленом, друзья, которые в некоторой степени поддерживают или работают для движения, а также «джамаат» или сообщество – основное ядро приверженцев, которые ближе всех к Гюлену.
Движение Гюлена напоминает более всего Opus Dei, сайентологию, масонов, мормонов и мунитов. Марк Юргенсмейер, эксперт по международным религиозным движениям, говорит о том, что «гюленисты» - это отголосок Мухаммадия в Индонезии, Сока Гаккай в Японии, групп, руководимых различными индийскими гуру, или политико-религиозных групп. Я видела, что Гюлена называют турецким Билли Грэмом. "Если вы посмотрите на некоторые примеры из их воспитательной работы, они напомнят квакеров или миссионеров, которые отправлялись в Африку", - говорит Билл Парк из Королевского колледжа в Лондоне, ученый, который написал о группе, - "но если вы полностью изучите вопрос, вы увидите, что это также и политическое движение".
Взгляды Гюлена являются умеренными и современными. Он яростно выступает против насилия и в восторге от науки. По Гюлену, «избегание естественных наук из-за страха, что они приведут к ереси, является чем-то детским». Он решительно не радикальный исламист. «Малый джихад - наше активное выполнение предписаний и обязанностей ислама», - написал он, а «большой джихад провозглашает войну разрушительных и негативных эмоций и мыслей нашего эго ... которые мешают нам достичь совершенства». Он призывал женщин снимать платки, считая ритуал имеющим «второстепенное значение» для того, чтобы учиться в университете в соответствии со светскими законами Турции. Его последователи запускают некоммерческие организации, которые способствуют миру, терпимости и межконфессиональному диалогу, а «гюленисты» - бизнесмены направляют свои ресурсы на строительство светских школ.
Ни для кого не удивительно, что Гюлен имеет много поклонников на Западе. «Это общественное движение», - говорит исследователь Ислама Джон Эспозито, один из многих американских ученых, которые хвалят «гюленистов». «Это - альтернативная элита в турецком обществе, как и во многих мусульманских странах, - люди, которые могут быть современными, образованными и успешными, но также и религиозно настроенными». Особенно после 11 сентября, движением Гюлена очень заинтересовались в Соединенных Штатах, которые были в поиске «хороших мусульман» и стали отчаянно нуждаться в них. «Это было в 2003 году, через два года после 9/11 - мы были только в начале войны в Ираке, и вот это экуменическое мусульманское движение, кажется, является открытым для современности и науки и ориентированным на образование», - сказал один высокопоставленный правительственный чиновник США, который имел дело с «гюленистами». «Казалось, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой».
Фетхуллах Гюлен родился в 1941 году в деревне поблизости восточного города Эрзурум. Он начал молиться, когда ему было четыре года, и узнал арабский от своего отца. В школе он встретился со студентами курдского интеллектуала Саида Нурси и эффективно присоединился к движению Нурси, которое было похоже на братства суфиев. Он стал имамом по государственной лицензии в 1958 году, и, после службы в армии, переехал в Измир. В 1969 году он начал проповедовать свою версию идей Нурси. Вскоре он приобрел последователей.
С помощью турецких бизнесменов Гюлен начал строительство общежитий, или «маяков». В то время Турция переживала скоростную урбанизацию. Молодые люди часто сталкивались с социальными и финансовыми проблемами, когда переезжали в большие города. В «маяки» приходили молодые люди на условиях религиозной общины, для того, чтобы изучать науки, а не, скажем, смотреть порно или увлекаться левыми идеями.
В рамках этих убежищ, движение Гюлена предоставляло благочестивый подход к возможностям современной жизни. «Мой отец был учителем в начальной школе. Его отец был каменотесом», - говорит Керим Балджи, журналист, работающий в газете Zaman, которая принадлежит «гюленистам» и претендует на самую большую читательскую аудиторию в Турции. «И вот я – будущий доктор философии, журналист, ученый, который, вероятно, зарабатывает в месяц столько, сколько мой отец зарабатывал за год», - говорит Балджи. Он родом из маленького черноморского города Самсун, но стал магистром в одном из университетов в Израиле и работает над диссертацией доктора философии в Университете Дарема в Великобритании. Его путь повторяет траекторию пути многих людей среднего возраста – последователей Фетхуллаха Гюлена из консервативных семей. Турецкое государство было основано на том, что современность означала отказ от религии, и в течение долгого времени страна была во власти военной элиты и политического класса, которые внедряли этот идеал, иногда насильственно. Гюлен предложил альтернативный путь. «Это возможно, чтобы человек был религиозен и одновременно был телекомментатором», - говорит Балджи.
«Гюленисты» также начали создавать школы. Студентам в этих школах необходимы книги и другие материалы, и начиная с Измира, община Гюлена стала создавать издательские компании и издавать аудиокассеты проповедей Гюлена. Магазины, которые сейчас называют «НТ», начали продавать эти материалы, и сегодня есть 110 таких магазинов в Турции и других странах. К 1980 году государственную экономику открыли, и ограничения на религиозные группы поутихли. Анатолийский средний класс начал создавать бизнес и зарабатывать деньги. Гюлен призвал свой народ ездить за границу, чтобы получить докторскую степень в области науки. Он прививал своим последователям почти кальвинистскую трудовую этику. По сей день, даже недоброжелатели движения скажут вам, как трудолюбивы «гюленисты».
Их достижения были замечательными. В 1983 году последователи Гюлена основали конгломерат под названием Кайнак Холдинг, который сегодня включает в себя около 15 компаний, участвующих в розничной торговле, ИТ, строительстве и пищевой промышленности. Основным подразделением Кайнак является издательство, которое поддерживает 28 издательских брэнда. Оно производит сотни книг в год – как о Гюлене, так и написанные самим Гюленом, в дополнение к книгам по предметам, таким как суфизм и османская история. Офис издательства Кайнак – красивый белый каменный особняк с мечетью, который находится на холме, в азиатской части Стамбула, также вмещает в себя академию. По мнению социолога Джошуа Хендрика, который провел одиннадцать месяцев, исследуя движение Гюлена, и чья диссертация является, пожалуй, его наиболее полным независимым анализом, академия является «центральным идейным ядром» этого движения для интеллектуальных лидеров, наиболее близких к Ходже Эфенди.
В 1986 году «гюленисты» приобрели Zaman. Feza Media Group, которая издает газету, также выпускает английское издание, Today’s Zaman, информационное агентство и журнал Aksiyon. Кроме того, Feza подключена к Samanyolu Broadcasting, которая работает на несколько телевизионных станций. Вот как пресс-секретарь JWF описывает отношения между Гюленом, Кайнак и Feza: «Кайнак Холдинг и Feza Media Group можно считать компаниями, вдохновляемыми Гюленом. Ни одна из этих компаний не контролируется Гюленом и не имеет прямых связей с ним. Как и во всех вдохновленных Гюленом проектах, Гюлен просто предоставляет вдохновение, мотивацию, мировоззрение и некоторые руководящие и всеобъемлющие принципы». В 1996 году, согласно социологу Университета Хьюстона Helen Ebaugh, которая изучала движение, люди, поощряемые Гюленом, основали Bank Asya, который сейчас в Турции является крупнейшим исламским банком, с миллиардами долларов в активах. Между тем, TUSKON - объединение турецких бизнесменов - может похвастаться наличием 50 000 компаний в качестве своих членов. «Большинство наших членов в восторге от Гюлена», - говорит Хакан Ташчи, представитель группы в Вашингтоне, округ Колумбия. В 2002 прошло благотворительное мероприятие под названием «Есть ли кто-нибудь там?», по которому распределялась международная помощь, и которое спонсировалось Zaman, Bank Asya, TUSKON и другими группами, вдохновляемыми Гюленом. По Ebaugh, «гюленисты», как правило, отдают от 5 до 20 процентов своих доходов на проекты этого движения; она встретила одного бизнесмена, который давал $ 3,5 млн в год. То, что называется Международной конференцией Гюлена, проходит каждый год в новом городе. В ноябре 2010 года Ниагара Фонд, чьим почетным президентом является Фетхуллах Гюлен, с помощью ряда университетов, выступил спонсором мероприятия в университете Чикаго. На этих конференциях часто выступают такие уважаемые мыслители, как Реза Аслан – популярный писатель об Исламе.
Даже сейчас, когда движение создало многочисленные организации и компании, школы остались в центре орбиты Гюлена. Начиная с распада Советского Союза в 1991 году, Гюлен направил своих учеников в бывшие советские республики Средней Азии, где, как он по праву полагал, они смогли бы найти посткоммунистическую молодежь, нуждающуюся в религии. Но школы Гюлена размещены не только в Центральной Азии. Они также существуют в отдаленных мусульманских странах, как Индонезия, Судан и Пакистан, а также в таких крупных немусульманских странах, как Мексика и Япония. В общей сложности, по данным Ebaugh, «гюленисты» работают в 1000 откровенно светских школах и университетах в более чем 100 странах мира. Они учат основам науки и техники, а также турецкому языку. По многим свидетельствам, это очень хорошие школы. Бизнесмены – «гюленисты» построили эти учреждения и спонсируют их стипендии. Всякий раз, когда вы спросите, кто их финансирует, «гюленисты» вам ответят: «группа турецких бизнесменов», «турецкий бизнесмен», «турецко-американский бизнесмен», или «наши турецкие друзья».
Когда я недавно посетила Афганистан, я была удивлена, узнав, что турки работают в школах там с 90-х годов, даже при талибах. Они в настоящее время есть в школах не только в Кабуле, но и в Мазари-Шарифе, Герате, Шебергане и Кандагаре. За кабульской школой, окрашенной в прекрасный розовый цвет, было общежитие, где дети из всех уголков страны сидели снаружи, а некоторые из них стремились поздороваться на английском языке. Каждый афганец, с которым я говорила в Кабуле, от политиков до поваров, говорил мне, что «турецкая школа» - лучшая в городе. Когда мы покинули помещение, учитель дал моему афганскому переводчику некоторые книги Фетхуллаха Гюлена.
В феврале 2009 года в Хьюстоне, Техас состоялся финал Олимпиады по турецкому языку. Сотни студентов соревновались в последнем туре, который ежегодно проходит в Анкаре и привлекает конкурсантов из 115 стран. 2500 зрителей в George R. Brown Convention Center приветствовали мероприятие и размахивали американскими и турецкими флагами. Хозяева соревнований - двое телеведущих из Fox - были одеты в «традиционные турецкие костюмы». «Как вам нравится мой наряд?» - обратился Майк Барахас к толпе. «Он похож на царя, не так ли?» - протянула Мелисса Уилсон. «У нас четыре студента будут читать стихи», - сказал Барахас . «По-турецки. Как насчет этого?».
Барахас и Уилсон с энтузиазмом говорили искаженные турецкие слова, но справились намного лучше с именами юных конкурсантов, в основном потому, что многие из детей Техаса, участвовавших в мероприятии, певших турецкие баллады, выполнявших народные танцы Черного моря, были выходцами из Латинской Америки, а также чернокожими. Когда один из юных конкурсантов, Данте Вильянуэва очень долго читал турецкое стихотворение, искренне и свободно передразнивая неуклюжие 35-сложные слова, турки среднего возраста в аудитории плакали.
Очень возможно, что Данте Вильянуэва, как и многие другие дети на этом конкурс, примут участие в чартерной школе Гюлена. Существует много таких школ с «пушистыми» счастливым именами, как Harmony, Magnolia, Pinnacle и Amity. Это только часть из рога изобилия культурных предложений, которые движение принесло в США. Хьюстон - один из основных центров Фетхуллаха Гюлена в стране - является местом расположения Института Гюлена, Турецкого дома Raindrop, который спонсирует олимпиады, а также Института межрелигиозного диалога. «Многие участники деятельности Института вдохновлены мышлением и передовыми инициативами диалога турецкого мусульманского ученого, писателя и просветителя Фетхуллаха Гюлена». Это то, как сайт межконфессионального института объясняет свою связь с Гюленом. Подобные организации есть по всей стране. И Raindrop, и межконфессиональный институт размещены в здании на 30,000 квадратных футов под названием Бирюзовый центр, который выглядит как то, что вы могли бы увидеть в Стамбуле. Внутри - фотографии Мадлен Олбрайт, Кофи Аннана и Джеймса Бейкера, которые принимали участие в трапезах и лекциях Гюленовского Института, гордо висят на стенах. В задней части здания находится мечеть. В прошлом году в здании состоялись дебаты мэра Хьюстона.
Али Асландоган и Али Чандыр - соответственно, президент межконфессионального института и исполнительный директор Raindrop - взяли меня на экскурсию и показали мне эскизы своих новых объектов. Среди прочего, они запланировали строительство мечети, синагоги и церкви, а также копии библиотеки из Эфеса и Троянского коня из Трои. Для всего этого нужен был только сигнал из Турции, и они могли начинать расходы по проекту. «Кто платит за все это?», - спросила я. «Турецкий бизнесмен», - ответили они.
Я попросила осмотреть связанную с Гюленом чартерную школу, и была доставлена в Академию наук Harmony, школу К-12 и одну из 33 чартерных школ, работающих в Техасе под эгидой группы, называемой Cosmos Foundation. И в Harmony, и в другой чартерной школе, которую я посетила в Вашингтоне, округ Колумбия, люди говорили мне, что они были озабочены тем, что их школы были помечены как структуры Гюлена. В то же время, почти все турки, которых я встретила в этих школах, сказали, что они сочувствовали или были последователями Гюлена. «Вы не задумывались, почему эта школа была основана группой турок?» - спросила я у троих матерей, которые сопровождали меня в этой экскурсии. «Мы абсолютно не обращали внимания и даже не думали об этом!» - ответила сразу же высокая, энергичная женщина по имени Коллин О'Брайен со своим волнообразным техасским акцентом. В последующем, по электронной почте, О'Брайен скажет мне, что она была «в курсе, что некоторые из сотрудников Harmony верят в учение Гюлена», но сказала, что она принимала участие в жизни школы в течение четырех лет и никогда не видела никаких доказательств «скрытой повестки дня». Действительно, каждая из матерей была совершенно в восторге от Harmony. И школа была прекрасна. Диваны в фойе были определенно турецкими; я видела такие же в домах в Стамбуле. Все было поразительно чисто. Я заметила, что один из турецких учителей говорил на ломаном английском, но это вряд ли казалось важным. «Мой ребенок будет знать больше, чем только планирование бизнес-ланча во время Рамадана!» - сказала О'Брайен. «Я даже не знаю, что это было до сих пор»!
В последние месяцы о некоторых школах Гюлена в США имели место негативные отзывы в местных газетах, усиленные исламофобской истерией в блогах. Но и в Хьюстоне, и в Техас Чартер школьные чиновники сказали мне, что они не получали никаких жалоб на чартерные школы Фетхуллаха Гюлена, и, на самом деле, многие из этих школ имели высокие показатели по сравнению с другими в стране. Государственное финансирование чартерных школ запрещает религиозные уроки, и те турки в Хьюстоне, которых я видела, казалось, были достаточно осторожны и оставили свои убеждения дома.
По дороге в аэропорт, Али Чандыр, директор Турецкого дома Raindrop, пытался объяснить свою мотивацию как «гюленист». Чандыр женился на мексиканской мусульманке, когда он организовывал среднюю школу в Мехико. Об этом опыте он говорил с искренней и трогательной ностальгией. «Ходжа Эфенди говорил, что Турция была когда-то очень успешной страной, но потом с ней перестали считаться в мире», - сказал он, вторя болезненным чувствам потерянной империи, которые лелеют многие турки. «Надо было что-то делать. Вы же не можете ожидать, что вы будете сидеть на одном месте, и все изменится. Надо начать действовать и попытаться представить свою культуру и ценности в хорошем смысле». Эти слова Чандыра тронули своей скромностью, которая характеризует многих из последователей Гюлена. Почему же тогда столь многие турки так осторожны насчет них?
В апреле 2010 года я отправилась в поездку в южный турецкий город Адана, что было спонсировано JWF, с группой журналистов, которые за месяц до этого совершили поездку в Сенегал на деньги JWF. Наш автобус прибыл в офис местной НПО в области здравоохранения; там, нас приветствовали около 15 мужчин в костюмах, которые показали нам фильм о больницах в Сенегале и Конго, которые они спонсировали. Фильм сопровождался мелодраматической музыкой и закончился изображением маленького чернокожего ребенка с красным шаром с полумесяцем и звездой на нем - цвета и символы турецкого флага. Мы тогда посетили массовую среднюю школу и центр обучения в бедном курдском районе; я отобедала с группой из 20 бизнесменов, которые жертвуют $ 12000 в месяц в Сенегале; мы посетили местные редакции газет «гюленистов» и послушали мнение специалистов о СМИ и турецком обществе. Всюду, где мы побывали, нам дали какой-то подарок, или вазу, или сладости.
Последнее событие в повестке дня было объявлено как «ужин», но, когда мы прибыли, я поняла, что это было больше собранием под эгидой группы, ассоциированной с TUSKON. Около 400 человек, почти все из них мужчины, были усажены за обеденные столы в банкетном зале. Впереди были поставлены большая сцена и экран. Я сидела за одним из столов только для женщин, который был полупустым. Далее был еще один фильм с сентиментальной музыкой.
Вдруг я услышала свое имя. Женщина рядом со мной подтолкнула меня, чтобы я встала. Ошеломленная, я пошла в переднюю часть зала и обменялась рукопожатием с каким-то турецким бизнесменом, приняв еще один подарок под вспышки камер. Я подозревала, что когда-нибудь эта фотография всплывет в брошюре «гюленистов», и я буду представлена как еще один из многих сочувствующих этому движению. Я повернулась раздраженно к представителю JWF. Он посмеялся. «О, нет, теперь вы - часть движения тоже!» - пошутил он. «Это может разрушить вашу карьеру»!
В тот момент я интуитивно поняла, почему «гюленистов» недолюбливает так много людей в Турции. Это был не вопрос их религиозных убеждений, и даже не их искреннее и, возможно, преувеличенное чувство турецкого патриотизма, которое посылает их в Техас и Сенегал, чтобы продвинуть их культуру. Нет, это было что-то еще: что-то о том, как они аккумулируют власть и владеют ею, одновременно выстраивая то, что многие турки видят, как параллельное общество.
В 2000 году Фетхуллах Гюлен был обвинен в работе на тайную операцию, которая угрожала целостности турецкого государства. За год до этого появилось видео, в котором Гюлен сказал: «Вы должны перемещаться по артериям системы, и чтобы никто не заметил вашего существования, пока не дойдете до всех центров власти... Вы должны ждать до тех пор, пока не получите всю государственную власть, пока не привлечете на свою сторону всю силу конституционных институтов в Турции... До этого времени, любой шаг был бы предпринят слишком рано, как если бы разбить яйцо, не дождавшись полных 40 дней для того, чтобы оно вылупилось». Гюлен отрицал обвинения и утверждал, что видео было смонтированным. Его защита была, конечно, правдоподобной, учитывая репрессии военных против различных религиозных групп в конце 1990-х.
Примерно в то же время Гюлен, который страдал от проблем со здоровьем, уехал в Америку, где он живет до сих пор. В 2001 году он подал заявку на грин-карту. После долгих препирательств с Департаментом внутренней безопасности и при поддержке таких американских светил, как бывший посол в Турции Мортон Абрамович, он получил ее. Он был оправдан по всем пунктам обвинения в заговоре в Турции в 2006 году.
К тому времени, ситуация в турецкой политике начала меняться. Авторитарный расцвет секуляристов и их союзников - военных закончился. С приходом к власти религиозной Партии справедливости и развития (ПСР) и, в частности, ее харизматичного и подкованного лидера Реджеп Тайип Эрдогана, светские элиты ушли в оборону. Эрдоган сам не был «гюленистом». Но и он, и движение имели общего врага в лице старых элит. Их альянс был естественным. И поэтому «гюленисты», которые ранее были мишенью для турецкого государства, в настоящее время оказались на позиции силы - или так казалось многим светским туркам, которые в последующие годы постепенно прониклись все более параноидальными подозрениями по отношению к ним.
В 2007 году турецкая полиция начала арестовывать членов того, что было названо организацией Эргенекон, которая планировала разжечь хаос, чтобы свергнуть правительство ПСР. Более 200 националистических и светских персонажей - от экс- офицеров до журналистов и ректоров университетов - были арестованы, и многие из них все еще находятся в тюрьме. Газеты сообщили, что Эргенекон создал заговор с целью убийств армян, курдов, религиозных лидеров, и, среди других, лауреата Нобелевской премии Орхана Памука. ПСР, СМИ «гюленистов» и многие либералы – те, кто устал от того, как светские националисты нарушали демократию для будущих поколений, - приветствовали судебные процессы.
И многие из обвиняемых были, по сути, бандиты, которые давно терроризировали курдов, армян, левых, и другие с их однозначно безумной идеей турецкого ультранационализма. Но некоторые утверждали, что среди обвиняемых были и невинные жертвы ПСР, которая пыталась нанести окончательный удар по светской элите. Когда полицейские ворвались в дом Туркан Сайлан - врача, стойкой активистки светского феминистского движения, которая умирала от рака молочной железы, - подозрения о преследовании усилились. Более того, ни один из людей, арестованных в рамках расследования, никогда фактически не был осужден. Исследователь Турция Гарет Дженкинс утверждает, что нет никаких доказательств того , что организация Эргенекон «действительно существует, как описано в обвинительных заключениях». Тем не менее, со времени Эргенекон, были и другие подобные случаи, в основном касавшиеся бывших военнослужащих .
Не было никаких доказательств того, что «гюленисты» сыграли какую-либо роль в арестах по делу Эргенекон, но это не остановило многих турок от подозрений на этот счет. Средства массовой информации «гюленистов» были одними из самых рьяных распространителей негативной информации о банде Эргенекон. Между тем, в Турции стало распространенным мнение, что значительное число «гюленистов» было в полиции. «Ни для кого не секрет, что политически мотивированные судебные дела, такие как следствие Эргенекон, в первую очередь были обусловлены членами движения Гюлена как в полиции, так и в судебной системе и в средствах массовой информации», - утверждал Дженкинс.
Высокопоставленный американский чиновник, который описал теплое отношение к «гюленистам» после 11 сентября, говорил, что, хотя движение казалось поначалу доброжелательным, «затем стало ясно, что они проникли в разведывательный аппарат турецкой национальной полиции, и что они использовали его для некоторых целей, очевидно для прослушивания и утечек в газетах». «Там было, или осуществляется в настоящее время, длительное проникновение этих людей в институты», - говорит Билл Парк из Королевского колледжа. «Даже в таких местах, как министерство иностранных дел, кажется, что начинают появляться «гюленисты». Так много людей говорят мне это, что я начинаю верить, что они создали параллельные структуры в рамках государственных учреждений, которые в некоторых случаях могут обойти официальную структуру, частью которой они являются».
«Гюленисты» отрицали эти обвинения, заявляя, что поддерживают аресты по делу Эргенекон во имя демократии, и предполагают, что нет ничего подозрительного в том, что последователи Гюлена теперь работают внутри государственного аппарата. И действительно, часто кажется, что обе стороны в турецкой политике – старая светская и новая религиозная элита - предаются параноидальному мышлению о своих оппонентах.
Что не вызывает сомнений, однако, это то, что «гюленисты» сторонятся прозрачности. Так, известно мало о том, как движение структурировано и структурировано ли оно вообще. «Ни одно общество не будет мириться с тем, что такая большая организация является непрозрачной», - говорит Хакан Алтынай, бывший исполнительный директор Open Society Foundation (OSF) в Стамбуле. «Должно быть больше информации о том, кто они есть, заявления о том, что они делают, их миссия, правление, и своего рода финансовая отчетность». Обозреватель Асли Айдынташбаш, который хвалит школы, связанные с Гюленом, и умеренную версию этого движения Ислама, тем не менее, отмечает, что «…они не политическая партия, поэтому я не могу голосовать за или против них на выборах». Сухейль Батум, эксперт по конституционному праву и бывший президент Стамбульского университета Бахчешехир, говорит об этом так: «Я не думаю, что группы столь влиятельные и закрытые – это хорошо для демократии».
«Гюленисты» имеют ряд ответов на эти жалобы о прозрачности. Некоторые допускают, что движению, возможно, потребуется стать более прозрачным, но другие занимают более жесткую позицию. Когда я сказала группе мужчин на JWF, что их критики хотели бы, чтобы они должным образом обозначили себя как часть движения Гюлена, один из них ответил горячо: «Почему? Я поддерживаю идеи Гюлена, и я поддерживаю идеи Канта. Должен ли я носить знак, который говорил бы о том, что я поддерживаю идеи Канта?» Иногда они также оправдывают свое уклонение от прозрачности, ссылаясь на опасения стать жертвой преследований. Но эта модель обороны, кажется, осталась от более раннего времени, когда светские элиты имели гораздо больше силы, чем они имеют теперь.
В самом деле, в 2009-м году OSF опубликовал исследование, написанное Бинназ Топрак, уважаемым социологом, известным своей симпатией к правам религиозных людей. Она собрала сотни интервью с людьми по всей Анатолии, многие из которых жаловались, чтолюди, которые связаны с движением Гюлена, дискриминируют «негюленистов». Как утверждали некоторые респонденты, бизнесмены чувствуют себя обязанными появляться в газетах «гюленистов», а те, кто не поддерживают ПСР или сообщество Гюлена, не могут выиграть государственные контракты.
Чего же хотят «гюленисты»? Один «гюленист» сказал мне, что цель этого движения – «благо человечества», но это, кажется, не все. Вначале казалось, что движение создано в ответ на определенное стечение обстоятельств. Гюлен обнаружил, что внутри светской Турецкой Республики была отчаянная пустота. Большей части населения нужно было что-то, кроме Ататюрка, или западных ценностей, если верить истории движения Гюлена. Таким образом, история эволюции Турции такова: религиозные мусульмане, использующие капиталистическое предпринимательство, закрепляются в стране, где они ранее были не у дел. Эти турки были вдохновлены увещеваниями Гюлена утвердиться в качестве полноправных членов турецкого общества. Целью движения не является создание исламского государства", - пишет Джошуа Хендрик. «Такое развитие событий противоречило бы его реальной цели, которой является социальная власть. «Как один турецкий ученый сказал мне еще в 2007 году: «Почему они хотят взять на себя государство? У них есть средства массовой информации, школы, компании и общество. Для чего им государство, если у них есть все остальное?»
«Гюленистами» также, кажется, движет чувство национализма и желание улучшить имидж Турции за рубежом. «Каково влияние, скажем, африканских детей, изучающих турецкий национальный гимн, или малышей США, которые смотрят футбольные матчи с участием лучших турецких команд и ездят в Стамбул?» - спрашивает Парк. «Турция пока не имеет более широких политических, экономических и культурных возможностей идти до конца на этом пути, но можно задаться вопросом о более долгосрочной игре, которую играет движение, заранее ставя Турцию на более высокое место на культурной карте вместе с турецким экономическим и политическим присутствием в долгосрочной перспективе».
Такой национализм не может быть особенно проблематичным. Однако с чем «гюленисты» должны еще считаться, так это то, что, когда относительно непрозрачное движение начинает утверждаться политически, оно может заставить людей нервничать, включая даже некоторых внутри движения. И в последние годы, Фетхуллах Гюлен действительно стал достаточно мощной политической силой в Турции и уверен, что он может даже противоречить своим союзникам в ПСР. Этим летом он выступил против намерения турецкой флотилии плыть в Газу, в отличие от премьер-министра Эрдогана, который высоко оценил это. Эрдоган, несомненно, был разгневан этим вызовом его власти. Тем не менее, он нуждается в движении Гюлена в своем положении. Zaman, телеканалы и JWF поддерживают политическую линию ПСР, а они имеют большое влияние. Когда ПСР провела конституционный референдум два месяца назад, при активной поддержке как СМИ Фетхуллаха Гюлена, так и самого Гюлена, Эрдоган признал, что он получил одобрение от «друзей за океаном». Каждый человек в Турции знал, о ком он говорил.
Сегодня, оправданно или нет, сторонники светской Турции живут, оглядываясь через плечо. Я столкнулась с бесчисленным количеством людей, которые больше не будут говорить о Гюлене по телефону. Оппозиционные газеты не будут писать критически о Гюлене; выработанная некоторыми журналистами мудрость никогда не даст этому появиться на их страницах. Может быть, это всего лишь паранойя, но то, что я видела на лицах некоторых светских либералов, скорее ближе к страху. «Они приобрели такую мощь в государственных и правоохранительных сферах, что мы в средствах массовой информации стали несколько запуганы этой новой мифологической властью, которая у них есть», - говорит один турецкий обозреватель, который пишет для ведущих газет. «Со времени суда Эргенекон, есть неписаное правило не критиковать Гюлена. Мы не конфликтуем с ними. Мы чувствуем, что они могут организовать убийство имиджа, и ни один журналист, который о своем имидже заботится, не готов принять этот риск».
Прошлым летом , бывший полицейский офицер разведки Ханефи Авджи опубликовал книгу о движении Гюлена. Дети Авджи ходили в школы Гюлена, а сам он жил в его общежитиях. В книге он утверждал, что сеть Гюлена начала организовывать параллельное государство в системах полиции и судов. Книга вызвала сенсацию. Авджи утверждал, что у него были документы, подтверждающие его правоту.
Тогда, в конце сентября, Авджи был арестован по обвинению, что он имел связи с крайне левой организацией под названием Революционный Штаб. Все возможно, конечно, и в Турции действительно кажется, что всегда есть какая-то сумасшедшая группа, которая только и ждет, чтобы завербовать новых членов. Но на данный момент, в первый раз, даже некоторые из сочувствующих Гюлену начали публично задаваться вопросом, а что, черт возьми, происходит. Несколько дней спустя, из спокойного «Центра поклонения и убежища золотого поколения» в Пенсильвании пришел комментарий самого Ходжа Эфенди, который редко дает комментарии. В ходе решения целого ряда вопросов, он ответил на обвинения Авджи, заявив, в частности: «Да простит ему Бог его грехи».
http://www.newrepublic.com/article/world/magazine/79062/global-turkey-imam-fethullah-gulen
Перевод: Сурхай Мурад
