Ричард Пэндлбери 

Для бесчисленных мигрантов Великобритания является землей обетованной . Но, как только они появляются здесь, многие из них подвергаются жестокой эксплуатации . Вчера мы рассказывали о рабах, работающих в наших забегаловках. Сегодня мы повествуем об ужасе невест, которые прибыли к нашим берегам, чтобы выйти за своих соотечественников.

Ждем новой невесты. И ей нужно время, чтобы подготовиться. По переулку снаружи шумно гонят овец, в то время как в доме снова нет электричества; свет тусклый, шумящий вентилятор на потолке перестает работать, и в эта сцена в липкой мгле напоминает те, что могли быть в любое время в течение последних 200 лет.

Это впечатление не развеялось и когда занавес в глубине комнаты отодвигается, и Шаиста появляется наконец. 26 -летняя женщина одета в традиционные шаровары и костюм с изящно вышитым цветочным узором или шарфом, завернутым вокруг головы. Ее двое братьев освобождают для нее место на диване.

Через несколько недель она оставит Пенджаб навсегда, чтобы начать новую жизнь в центральной части города Ист-Лондон.

Это решительный шаг. Она не бывала за пределами Пакистана и видела своего мужа Шабаза, родившегося в Англии, только однажды, подростком, прежде чем они поженились по договоренности их семей летом прошлого года.

Как же это произошло?

" Мой отец и дед являются друзьями его отца и деда, - объясняет Шаиста. - Семьи происходили из соседних деревень".

" В 2010 году мать Шабаза позвонила отцу, чтобы договориться об обручении. Его родители были заинтересованы во мне из-за моей квалификации, по сравнению с другими девушками [ она имеет степень бакалавра в области ботаники и магистра в области психологии ] .

" Его родители приехали, и все было решено. Мои родители попросили меня, и я сказала: "Хорошо" . В день нашего обручения, в ноябре 2011 года, обе пары родителей были здесь, но Шабаз остался в Лондоне из-за его работы.

"Мы говорили с ним по Скайп. Он спросил меня о моей квалификации и семье, и что я за человек». (Она говорит, что превосходство ее собственного образования по сравнению с ее мужем не является проблемой).

Пятьсот гостей приехали на свадьбу через реку Рави из Лахора. Шабаз вернулся в Лондон на неделю позже. "Теперь он организует иммиграционные документы для меня. Минимальное время составляет около шести месяцев.

Я уже встречался с Шабазом - красивым и вежливым охранником с новоприобетенным азиатским акцентом "кокни" - в кафе в тени Олимпийского стадиона в Восточном Лондоне.

Это был совсем иной мир по сравнению с полуразрушенным районом Шаисты в типичной среде, где начинается так много подобных историй, - в населенных пунктах вдоль Великой магистрали, легендарного шоссе, которое имеет протяженность 1500 км от современного Бангладеш, через Индию и Пакистан к афганской столице Кабулу.

Когда-то это была главная артериея британского владычества, и писатель Редьярд Киплинг описал ее как 'реку жизни, какой нигде в мире не существует" . Сегодня эта река ведет тех, кто живет рядом с ней, в любой уголок мира.

Шаиста является лишь одним из примеров. Я надеюсь, что ее брак с Шабазом будет удачным - в самом деле, многие согласованные браки оказываются удачными. Но сельские традиции Пакистана - согласованные или даже принудительные браки, иногда с незнакомыми людьми или, чаще, с двоюродными братьями девушек или молодых женщин, живущими в Великобритании, остается тревожным вопросом.

Невесты очень уязвимы. И, если что-то пойдет не так, последствия для них могут быть катастрофическими.

Типичным примером является Рани. Она маленькая женщина в шерстяной шапке, со светлыми глазами за толстыми стеклами очков. Мы встречаемся в ее «конспиративной квартире» в Великобритании - мрачная терраса в городе далеко от ее бывшего семейного дома. В сырой гостиной обои прикреплены с помощью клейкой ленты.

Мы должны говорить через переводчика, потому что, хотя она была в Великобритании в течение почти десяти лет, Рани говорит по-английски очень плохо. Ее история - пример чудовищного обмана и злоупотребления законом, что мы сейчас объясним. Она родилась и выросла в Гуджарате - городе на Великой магистрали в 60 милях к северу от колонии Имамия, где я встретил Шаисту.

" Когда я была маленькой девочкой, у меня было желание стать врачом, но мои родители хотели, чтобы я выучила Коран", - говорит она. "Я была отправлена в медресе [Исламская школа] и в возрасте десяти лет я знала его наизусть".

Это обучение привело к катастрофическому для нее браку по договоренности. "Мне было 18 лет, и моя семья посещала дом святого человека. Он также общался с людьми из Великобритании. Они приехали в Пакистан с намерением найти невесту для своего сына. Я не понимала этого тогда.

"Посетители расспрашивали меня подробно о моей семье и моей жизни. Я не тогда не подумала ничего такого, но позже я узнала, что они сразу же попросили святого человека устроить брак между мной и их сыном. Вот так" .

Была организована встреча семьи Рани и посетителей.

«Мой будущий свекор сказал: "Мы религиозная семья, и мы ищем религиозную девушку". Моя семья же решила, что он говорит правильные вещи, и они сказали: "Мы хотели бы поговорить с вашим сыном".

«Мой будущий муж был в Пакистане с ними, но свекор объяснил его отсутствие. Он сказал: "Он не говорит на панджаби или урду, и он не акклиматизировался к погоде".

"Моя семья приняла это объяснение, и помолвка была согласована. Моя свекровь так торопилась достигнуть цели, что я была выдана замуж в течение недели".

Рани впервые увидела своего мужа на их свадебной церемонии в 2001 году.

"Я была взволнована и мне было страшно. Когда все были наконец в сборе, моя свекровь сказала мне, чтобы надо сказать ему "салам". Он просто кивнул головой, и все.

"Несмотря на это, у меня не было подозрений, что что-то здесь не так".

Но сомнения начали расти. Они увеличились, когда она прибыла в аэропорт Манчестера, где ее встретил ее свекор, а не ее новый муж.

'Тогда, на автостоянке, мой муж внезапно появился. Мой свекор сказал ему: «Твоя старушка здесь", но мой муж ничего не сказал мне.

"Когда мы добрались до их дома, меня разместили на чердаке, а мой муж спал в той же комнате, что и его отец. Мой муж не говорил со мной".

Сначала она подумала, что он просто очень застенчив: « В те первые месяцы я сделала все, что могла, чтобы быть частью его семьи, даже говоря на их диалекте". Ее новые родственники дали ей работу по дому и возможность преподавания в медресе, находившемся в ведении ее свекра. Тем не менее, ее муж избегал ее.

И тогда, по ее словам, она стала подвергаться физическому насилию, сначала со стороны ее свекрови, затем других членов семьи, а позже и ее мужа. Стыдясь рассказать об этом своей семье в Пакистане, Рани углубилась в себя, будучи отчаянно несчастной.

Ее брак состоялся, но «это не было удовлетворяющими физическими отношениями. Я была очень расстроена. Не было любви".

Хуже того, ее свекор начал приставать к ней. "Он спрашивал меня о моей сексуальной жизни и смотрел на меня так, как вы бы не посмотрели на дочь. Однажды, когда я был больна и лежала в постели, он пришел и стал ласкать мою грудь. Он целовал меня, и мне это не понравилось.

"Он сказал, что если его сын не смог сделать меня беременной, то он сам сделает это".

Рани говорит, что эти приставания завершились тем, что ее свекор изнасиловал ее в медресе, когда она уже была на четвертом месяце беременности от своего мужа.

"Я ничего не могла сделать, - говорит она. - Весь мир был там, но я не была его частью. После изнасилования я рассказала об этом жене моего деверя, и она сказала: "Закрой рот, тебе никто не поверит".

Рани поняла, что ее новые родственники давали таблетки мужу, который часто исчезал в комнате своего отца в течение многих недель. Только намного позже, во время судебных слушаний, она обнаружила правду: ее муж страдал тяжелой формой шизофрении еще с подросткового возраста. Брак был ловушкой, чтобы сохранить лицо его семьи в глазах их традиционного мира, потому что он, возможно, иначе не женился бы.

Случай Рани не является уникальным, как сказал мне адвокат, защищающий интересы подвергшихся насилию пакистанских женщин.

В 2007 году, прожив в качестве виртуального узника в течение шести лет, Рани сбежала из дома с двумя детьми. Теперь она говорит: «Я чувствую себя обманутой. Мои родственники со стороны супруга разрушили мою жизнь и жизнь моих детей. Я молюсь, чтобы моя дочь получила все то счастье, которого я не видела". 

Браки двоюродных братьев и сестер очень распространены в англо-пакистанской общине, но это означает риск серьезных генетических последствий. Исследования показали, что британские пакистанцы в 13 раз больше имеют шансов получить детей с врожденными дефектами, чем население в целом.

Понятно, что это опасная тема для обсуждения посторонними.

Действительно, депутат Энн Крайер была осуждена как расистка, когда она охарактеризовала эту практику как "средневековую" и вызванную желанием сохранить богатство семьи.

Нилфур, которая вступила в брак по договоренности, когда ей было 14 лет, и была доставлена в Англию через год, соглашается с г-жой Крайер.

Через шесть недель после приезда в Великобританию она была уже беременна. Она родила еще троих детей, а когда была беременна пятым, родила его преждевременно в машине скорой помощи.

Самое отвратительное то, что ее муж затем избил ее за то, что она "показала другому человеку - фельдшеру - свои "интимные части тела". Это было началом конца для ее готовности соответствовать мужу и остаться с ним в браке.

Мы встречаемся на другой "конспиративной квартире" в провинциальном городе, который очень отличается от ее родного города Мирпур в Кашмире. Снова мы должны говорить через переводчика, потому что ее очень редко выпускали из дому за 14 лет насильственного брака по договоренности.

" Я надеялась, что я буду в прекрасном доме и теплой среде, - говорит Нилфур. - Теперь я просто рада, что я ушла от этих собак".

Она была беспомощным участником брака с двоюродным братом, в котором ее собственные надежды на профессиональную жизнь были проигнорированы.

" В детстве я хотела продолжить образование и стать пилотом или врачом. Но мой собственный отец был под контролем своей матери, и она решила, что я выйду за сына ее дочери в Англии. Вы просто должны закрыть глаза и идти туда, куда вас направляют.

" У меня только однажды был менструальный цикл до того, как я вышла замуж. Я не встречала своего двоюродного брата раньше и не общалась с ним. Я  узнала, что это должно было случиться, подслушивая разговоры".

Признаком изоляции Нилфур после прибытия в Англию было то, что она даже не знает, где она первоначально жила - она только сказала, что это "где-то в Лондоне' .

"Они не хотели, чтобы я увидела внешний мир", - говорит она. "Я не говорила по-английски. Однажды мне разрешили пойти к врачу самой. Это было совсем рядом, но я заблудилась и у меня ушел час, чтобы найти дорогу домой. Моя роль заключалась в уходе за домом. Моя свекровь даже заставляла меня мыть ей ноги, и с того дня, как я прибыла, я никогда не могла остаться наедине с моим мужем.

" Вечером мой муж уходил спать и смотреть телевизор вместе со своей матерью, в то время как я сидела наверху. Она решала, когда ему ложиться спать. Только тогда он мог поговорить со мной".

Ее первые двое детей были девочки, и ее разочарованная свекровь назвала их "ублюдками".

Она говорит, что ее муж сказал ей: «Если моя мама сказала бы мне бросить тебя и детей, я бы сделал это".

Нилфур твердо убеждена, что другие должны учиться на ее ужасном опыте.

"Мы должны научить наших дочерей ценить себя. Может быть, если бы я осталась в Пакистане, я не прошла бы через этот ад', говорит она.

"Теперь я хочу убедиться, что моя старшая дочь будет врачом. Никто не остановит ее.

В Пакистане имеются серьезные противоречия по вопросу о правах женщин.

В Лахоре, в Gymkhana Club, я посмотрел женский матч по крикету, который бы сыгран под одобрительным взглядом дяди Имран Хана, секретаря клуба.

Но мой гид, другой пожилой человек из образованной элиты, посетовал, что многие среди молодого поколения становятся все более религиозными и нетерпимыми.

Тем не менее, вопрос о договорных браках, очевидно, является больше культурным, нежели связанным с Исламом.

Так, отец Шаисты не одобряет ее настойчивого желания носить шарф вне дома, но он имеет традиционные взгляды на брак.

И в то время в Лахоре я также встретился с акушеркой Рухсаной Юсеф, еще одной молодой пакистанской женщиной, чья семья устроила помолвку с британским азиатом, с которым она никогда не встречалась.

' Дядя моего жениха поговорил с моей семьей", - Рухсана объяснила мне, - "Его тетя и дядя пришли посмотреть на меня. Я им понравилась, так что они познакомили меня в  Skype со своим мальчиком, и мы полюбили друг друга».

Два месяца прошло между первым контактом и соглашением о браке.

Теперь сюрприз: Рухсана и ее жених оба христиане. Родственник, который спровоцировал договоренность, является пастором церкви.

Так что, Пакистан будет продолжать запускать уязвимых молодых женщин в городскую среду Великобритании.

Нилфур особенно горько говорит о своем собственном опыте. 'Культура нуждается в изменении", - говорит она. "Брак двоюродных должен быть под контролем. Если вы можете держать женщину в семье, вы можете контролировать эту семью и ее богатство".

Британский адвокат Косар Хусейн Исхаг, который помог многим женщинам, таким как Нилфур, хочет перемен: "Невесты делают шаг в неизвестность, когда они приезжают сюда в рамках брачных соглашений с британскими пакистанцами, и, к сожалению, я обнаружил, что это может привести к страшным испытаниям.

" Я считаю, строгие проверки должны быть сделаны в Пакистане британскими дипломатами перед выдачей виз, а потенциальные мужья должны объявлять и доказывать, что они способны дать свое собственное и независимое согласие на вступление в брак.

" Никто не может действительно судить о том, будет ли новая невеста жертвой злоупотреблений или будет желанной, но здесь требуется больше мер безопасности, и правительства Британии и Пакистана должны пересмотреть законодательство, чтобы защитить этих женщин ".

http://www.dailymail.co.uk/news/article-2534906/Beaten-abused-raped-brides-lured-wretched-lives-Britain.html

Перевод: Сурхай Мурад 

ANN.Az