Этюд в каспийских тонах - ИНТЕРВЬЮ

18.07.2016 09:37

Выдающаяся азербайджанская актриса Халида Кулиева (Гасымова) сыграла немало замечательных ролей, но для меня она навсегда останется Фатимой из фильма «Насими». Эта хрупкая девушка с горящими глазами ворвалась в азербайджанский кинематограф, словно порыв свежего ветра, и сразу же завоевала сердца зрителей своей силой, смелостью и готовностью отдать жизнь за любовь.

- Перед интервью я с наслаждением пересмотрел «Насими», где вы сыграли свою первую главную роль. Почему же сейчас нет ни таких фильмов, ни таких режиссеров, ни таких артистов?!

- Хочу поблагодарить вас за теплые слова, чувства и эмоции, которые в последнее время обесценились. Для меня это не просто интервью, это должен быть момент истины, и вы меня на это настроили…

Вы задали мне, казалось бы, один вопрос, но в нем заключается главный смысл нашего времени. Почему сейчас не снимают такие фильмы? Потому что школу мы потеряли, образование на нуле, кино снимают непрофессионалы, то же самое касается и артистов. В итоге мы получаем фильмы, которые никто не смотрит.

Но кино – это не только труд сценариста и режиссера, это труд целого коллектива световиков, гримеров, костюмеров, операторов, и особенно я хочу подчеркнуть профессию художника-постановщика, который, наполняя картину тончайшими деталями и нюансами, создает атмосферу и настроение. Сегодня у нас нет такого понятия, как художник-постановщик, а без него кино не может существовать!

Кино - это не просто один из видов искусства. Очень часто это визуальные страницы нашей истории, ведь в старых фильмах мы видим улицы, здания и людей, которых уже нет. Это замечательно, что сегодня сносят ветхие «крысятники», но мне кажется, в некоторых районах города надо было оставить небольшие островки старого Баку, чтобы мы видели, как жили предыдущие поколения – итальянские дворики, колодцы, которые были в каждом таком дворе, деревянные веранды, балконы, увитые виноградниками, ведь это и есть застывшее время… Нельзя так безжалостно все перечеркивать.

Я буду честно говорить про наши минусы, но потом обязательно перейду к плюсам, потому что жить без надежды - невозможно.

- Поэтому вы, в отличие от других артистов, которые не признают этот жанр, снимаетесь в сериалах?

- Да, потому что у меня есть надежда! Если я могу что-то привнести на съемочную площадку, передать молодым артистам свой опыт, помочь нашему кино и порадовать зрителей, я просто обязана это сделать.

У режиссеров старой школы, таких, как Гасан Сеидбейли и Расим Оджагов, было высшее образование, прекрасная московская кинематографическая школа. Но они имели не одно высшее образование – Гасан Сеидбейли был писателем, сценаристом, отличным администратором, а Расим начинал оператором у Сеидбейли, и считал его своим педагогом. Очень часто Гасан муаллим говорил: «Сегодня я не буду снимать, сегодня режиссером будет Расим».

- Каким бы успешным не был артист, он всегда зависит от режиссера и зрителей, которые мгновенно забывают своих кумиров. Почему же из всех профессий вы выбрали одну из самых неблагодарных – профессию актрисы?

- В нашем дворе жила одна русская семья, которая постоянно придумывала для детей какие-то игры и театральные представления, в которых я очень активно участвовала. У меня были длинные кучерявые волосы, и я с удовольствием изображала куклу. Но когда в 1958 году появилось телевидение, моя жизнь изменилась. Жили мы очень скромно, и чтобы посмотреть телевизор, приходилось ходить к соседям. То, что я видела на экране, было так завораживающе и не похоже на жизнь! В кино тоже показывали несправедливость, сломанные судьбы и трагедии, но там, в отличие от реальности, почти всегда бы счастливый конец! И постепенно кино стало моей настоящей жизнью, а быт отошел на второй план...

В начальных классах школы не было ни одного кружка, в который бы я не была записана – гимнастика, волейбол, баскетбол, пение, танцы, и дома меня поощряли, особенно мама. Однажды я даже выступала на сцене Дворца XXII съезда на Рабочем проспекте с песней из фильма «Бахтияр».

А потом нам дали квартиру на 8 километре, и когда в новой школе открылся драматический кружок, я была первая, кто туда записался. И самое интересное, все эти увлечения не мешали мне хорошо учиться! Дома все стены были увешаны моими наградами - треугольными вымпелами с бахромой, а один флажок мне дали «За хорошее настроение».

Я была очень жизнерадостной девочкой и неисправимой оптимисткой, но вскоре в наш дом пришла беда… Когда мне было 10 лет, моя мама умерла при родах. Все думали, что я не выживу… Мы переехали на новую квартиру, но уже без мамы…

Папа так и не женился, он так много работал, что мне приходилось присматривать за сестрами и братьями. А когда мне было 17 лет, не стало и папы…

Но, несмотря на эти потрясения, моя жизнь была очень интересной, наполненной смыслом, потому что я без остатка отдала себя другим людям. Если выбрать несколько вариантов жизни, самое лучшее - жить для близких. Я благодарю Всевышнего, что он мне дал такую жизнь…

- Как же вы справились с такими потрясениями?

- Я знала, что надо учиться, вовремя приходить домой, убирать, готовить, стирать, поступать в институт. А на капризы и депрессии просто не было времени! К тому же у меня были три замечательные подружки, с которым я до сих пор дружу – Фарида Гусейнова, Малахат Аббасова и Сима Салимова, староста нашего класса. Сима жила такими высокими идеалами, что они невольно передались и мне.

В нашей дружбе победила любовь! Говорят, мир спасет красота. Нет! Только любовь может спасти это мир…

Сейчас появилось много новых жизненных правил, но я их отрицаю, перечеркиваю, потому что в их основе лежит корысть и успех любой ценой. Правда, есть и хорошие тенденции. Люди стали намного коммуникабельнее и быстрее сближаются. Я думаю, если бы моя юность пришлась на это время, мне было бы легче справиться с бытовыми трудностями, и я бы нашла очень много людей, которые помогли мне и моим братьям и сестрам.

- У вас их много?

- Шестеро!

В последних классах наш педагог по литературе Хаджы-ага муаллим написал пьесу «Страшный путь», и мы поставили по ней спектакль. Мне досталась главная роль женщины-врача, влюбившейся в пьяницу, который вскоре умер. И когда в последней сцене я его оплакивала, (а плакать для меня было совсем нетрудно), это было настолько эмоционально, что после премьеры ко мне подошла учительница по русскому языку Назякят ханум: «Халида, ты должна быть актрисой». Ее слова стали для меня решающими, хотя до этого момента я даже не думала об этой профессии!

И я начала готовиться к поступлению. Мне очень помогло, что в 8 классе я занималась в Народном театре Маммед Кямала Кязымова в Черном городе, потом у Лютфи Мамедбекова в клубе 26 Бакинских комиссаров, где, кстати, познакомилась со своим будущим мужем, Эльдянизом Кулиевым. Мы играли пьесу Гарсиа Лорки «Невеста», я играла невесту, а он жениха.

- Попасть в театральный институт всегда было непросто. Как вы сдавали вступительные экзамены?

- Я поступила сама, без всяких знакомств, потому что некому было за меня просить. Но я ни на мгновение не сомневалась в своих силах, ведь если я выбрала свой путь, то должна по нему идти. Моими педагогами были такие мэтры, как Мухлис Джанизаде, Адыль Искендеров, Эльмира Шабанова.

Специальные предметы я сдала на «5», но на истории мне попался билет о нападении Наполеона на Москву. Честно говоря, я ничего не знала, но стала картинно рассказывать об этом сражении. Педагог меня послушал немного, и вдруг говорит: «Если ты сейчас не остановишься, я тебе поставлю «2». Что это за ответ?!» «Если вы это сделаете, я брошусь под машину», - ответила я. Он опустил голову, посмотрел на мои «5», и когда он начал выводить первую линию, я подумала, что это «2», но потом рука его качнулась, и он поставил мне «3». Так я стала студенткой…

А 1 сентября на первой же лекции Рза Тахмасиб и Адыль Искендеров разделили нас на артистов кино и театра. Волею судьбы я попала на факультет киноактеров, и на первом курсе Фарамиз Мамедов предложил мне роль в своем дипломном фильме «Незакатное солнце». По сюжету я играла деревенскую девочку, которая ткет ковер с изображением Ленина, и когда она его заканчивает, приходит весть, что Ленин умер. Девочка рыдает, но с ковра на нее смотрит живой вождь.

Адыль Искендеров был против того, чтобы меня снимали. «Она же не актриса! Она только поступила!» – говорил он. Но Фарамиз Мамедов на каникулах тайно увез меня в Гянджу, где я жила в доме вместе с его мамой и сестрой.

- И как на это отреагировал ваш строгий педагог?

- Когда съемки были окончены, Фарамаз отправился к Искендерову: «Адыль муаллим, я прошу меня за это извинить, но я не нашел другую актрису, и снял Халиду». После того, как Адыль Искендеров посмотрел фильм, он воскликнул: «Оказывается, Халида хорошая актриса!!!»
И, пошло-поехало… Вскоре меня пригласили на небольшую роль в фильме «Фламинго – розовая птица». Получилась интересная история… Меня захотел увидеть режиссер Тофик Тагизаде, и когда мы встретились, он попросил меня что-нибудь ему прочитать. Я стала читать рассказ моего мужа «Я, море и ты». Тагизаде поинтересовался: «Кто же автор этого романтического рассказа?» «Анар», – ответила я. Так я попала на «Фламинго – розовая птица»…
На премьеру фильма пришел весь город, в том числе и Гасан Сеидбейли. Моя актерская работа настолько ему понравилась, что он пригласил меня на «Насими».

- Как это происходило?

- Я сидела на лекции, и вдруг в аудиторию вошел второй режиссер: «Нам нужна Халида Гасымова. Ее ждет Гасан Сеидбейли»...
Я приехала Союз кинематографистов, и впервые увидела Гасана Сеидбейли. Он оказался очень улыбчивым и симпатичным человеком.

- Скоро я начинаю съемки «Насими», мне бы хотелось, чтобы ты прочитала сценарий и решила, какая роль тебе нравится больше всего, - сказал он.

В то время я была очень скованной и строгой девушкой, абсолютно не пользовалась косметикой. На мне лежал тяжелый груз жизненных невзгод, который я несла все эти годы, но при этом я очень любила свою профессию.

Я пришла домой, быстро переделала все дела, и села читать. До этого момента я почти ничего не знала о жизни и смерти Насими, но сценарий так меня взволновал, что я проплакала всю ночь. Как же так, думала я, почему его никто не защитил во время казни? Как они могли это допустить, ведь их было больше, чем палачей?! Меня очень разочаровала человеческая трусость…

На следующий день я пришла в Союз кинематографистов совершенно расстроенной.

- Ну, что? Кого ты хочешь играть? – спросил Гасан муаллим.

- Фатиму, конечно! – ответила я.

- А я так и хотел, чтобы ты играла эту роль…

Перед началом съемок три месяца шли ежедневные репетиции. На этой картине подобрался потрясающий актерский состав, именно Гасан Сеидбейли открыл тогда для кинематографа Расима Балаева. Но чтобы его снимать, Гасан муаллим долго воевал с ЦК, и потом это сказалось на его судьбе.

- Как вы входили в образ?

- Мне не сложно было играть эту роль, ведь и у меня, и у Фатимы очень рано умерли матери. В то время у меня были длинные волосы, мне делали сто косичек, как у узбечек, потом их прикалывали к голове шпильками, а сверху надевали парик. В этот момент я все проклинала! Оказывается, кино - это не тот праздник, который мы видим на экране, а сплошные мучения!

Когда я первый раз пришла в гримерную, наш гример Володя предложил укоротить мои волосы, чтобы обходиться без парика. Но Гасан Сеидбейли, увидев мое трагическое лицо, строго сказал: «Чтобы ты ни один ее волос не тронул». Он всегда относился ко мне, как отец, очень чутко и внимательно. Перед каждой съемкой он обязательно целовал меня в лоб, и начиналась работа.

На репетициях Гасан Сеидбейли был очарован моей органичностью. Я вообще считаю, что главное в артисте и человеке – это его органика, и до сих пор следую этому правилу, которое важнее профессионализма и образования. Современного зрителя трудно чем-то удивить, но когда артист обладает харизмой, делает то, что до него никто не делал, а этого можно добиться, опираясь на свою органику, такого артиста зритель никогда не забудет.

- Я представляю, как вам завидовали менее успешные артисты!

- К счастью, я обладаю способностью не замечать негативные моменты, иначе я просто не выжила. Завидовали не только моему актерскому таланту, но и семейному счастью. Но у меня было столько бытовых проблем, что я не придавала этому значения. Когда я вышла замуж, мой муж взял меня, фактически, вместе с моими братьями и сестрами. Я очень люблю своего супруга не только за его ум и красоту, но и за его благородство. Он человек высокой души, невероятной доброты и порядочности. К тому же, Эльдяниз очень талантливый сценарист, но когда наш кинематограф развалился, он не захотел заниматься ерундой и организовал свой бизнес.

- Что вы думаете о современном кинематографе?

- Кино - это не только искусство, но и большая идеологическая сила. Но идеология невозможна без морали и духовных ценностей. Если говорить об азербайджанском кино, то оно всегда отличалось такими качествами, как нравственность, честность и доброта. Мне кажется, это главное, ведь сейчас люди живут в таком бешеном ритме, что время от времени им необходимо испытать катарсис. Именно в этом направлении работает авторское кино.

К сожалению, к кино относятся, как к бизнесу, который должен приносить доход. Но при этом не надо забывать, что неприбыльное авторское кино, которое занимается исследованием человеческой души, должно существовать обязательно! Это особенно важно в современном мире, в котором человеческая жизнь почти ничего не стоит. При этом произошел парадокс - священные книги и религия больше не находятся под запретом, как это было во времена СССР, но люди перестают верить в Бога и не боятся высшего наказания. Мне кажется, это происходит потому, что религия сильно политизирована и превратилась в бизнес. И меня это очень тревожит… Посмотрите, что сейчас происходит в Сирии, Ираке, где погибают сотни тысяч людей, но такое впечатление, что это никого не волнует! Кто заботится о сиротах? Кто гладит их по голове и вытирает их слезы? В первое утро после смерти мамы я проснулась с ощущением горя и пустоты, и с этим чувством я живу ДО СИХ ПОР! А в наше время таких обездоленных детишек миллионы!

- Какие жертвы вы приносили ради профессии?

- Когда меня спрашивают: «В каком времени вы сейчас живете», я отвечаю - для себя у меня осень, для детей – лето, а для внуков я живу весной. Я бесконечно благодарна Всевышнему, что могу проживать все сезоны вместе со всей моей семьей – моим супругом, сыном Наджафом, студентом американского университета в Праге, дочерью Афаг, которая имеет три высших образования и работает педагогом русского и английского языков, и, конечно же, с любимыми внуками – Ульви, который перешел в 7-ой класс и самой сладкой на свете внучкой, четырехлетней Сураей.

Что же касается жертв, то ради профессии я ни разу не предала ни семью, ни родных, и при этом я не жду вознаграждения за свои поступки. Я просто иду по предначертанному пути, и получаю то, о чем я даже не мечтала. Помню, когда за фильм «Насими» я получила первый гонорар - 960 рублей, и меня попросили за него расписаться, для меня это стало шоком – а зачем мне деньги?! Ведь кино было для меня не источником доходов, а зовом души, ведущим меня в храм искусства!

- Вы взлетели на вершину славы с самого начала вашей творческой жизни, и при этом избежали «звездной» болезни. Наверное, поэтому для зрителей каждый ваш фильм, как глоток свежего воздуха.

- «Насими» и «Звук свирели» показывают по телевидению постоянно! Гасан Сеидбейли в своем втором сценарии «Цена счастья» специально для меня написал роль, и назвал ее моим именем – Халида. Это была первая, но не последняя роль, написанная для и меня и названная моим именем...

А потом в моей творческой жизни целых пятнадцать лет была пустота…

Сниматься я начала только в 2007 году. Меня пригласил замечательный режиссер Эльхан Джафаров, который начал снимать кинокартину «Карабах – это Азербайджан». Затем он снял свою вторую картину - «Спаситель человечества», где специально для меня написал роль и назвал моим именем.

А в 2008 году в Баку приехал иранский режиссер Гасанага Наджафи, чтобы подыскать актрису на роль матери для своего фильма «Потерянная доля». В кастинге участвовало очень много актрис. Один из моих кинематографических знакомых посоветовал и мне принять участие в этом кастинге: «Думаю, ты ему понравишься, но желательно придти без косметики». В ответ я только рассмеялась, потому что никогда не злоупотребляла косметикой.

На встречу я пришла в строгом костюме - длинная юбка, скромная прическа, безупречно прямая спина. Во время беседы режиссер улыбался и перешептывался с продюсером. Ему показалось, что я выгляжу слишком молодо для роли матери, но, тем не менее, началась фотосессия, которая продолжалась четыре часа! И вскоре меня утвердили…

Но перед съемками я предупредила режиссера, что ни за что не буду сниматься с седой головой, и в сценарии мой персонаж немного омолодили. И только потом Наджафи мне признался, что я очень похожа на его маму… А через три года Наджафи приехал с новым сценарием фильма «Восьмое небо», где специально для меня он написал большую главную роль.

Благодаря этим работам я получила информацию об иранском кино и познакомилась с творчеством многих иранских кинематографистов, в том числе Аббаса Киаростами, которого считают выдающимся современным сюрреалистом. Так же мне посчастливилось лично познакомиться с выдающимся иранским режиссером Маджидом Маджиды.

Меня восхитило, что иранские режиссеры снимают много фильмов о женских судьбах - «Меня зовут Тарана», «День, когда я стала женщиной». Когда я второй раз поехала в Иран на съемки, то к удивлению поняла, что очень популярна, потому что там кино ЛЮБЯТ! Однажды я увидела, как в перерыве к моему партнеру, очень известному иранскому артисту Мамеду Кясыби, подходили зрители, вставали перед ним на колени и целовали его руки…

- Завидую иранцам белой завистью! Как же нам не хватает своего кинематографа…

- Сейчас мне трудно сниматься, потому что я никак не могу привыкнуть к тому языку, на котором пишут сценарии. Фактически, я каждый раз вынуждена все переписывать, то есть, переводить с азербайджанского на… азербайджанский! И на дубляже все это происходило, а потом мне так это надоело, что я перестала дублировать – недопустимо тратить свой талант на озвучивание бездарных фильмов! Талант – это дар Всевышнего, и его надо беречь, а не тратить на пустышки, лишь бы заработать деньги. Люди хотят хорошо жить, но забывают, что жить надо правильно! Недавно я прочитала слова Далай Ламы: «Сначала люди тратят жизнь на зарабатывание денег, потом тратят их на свое здоровье, а когда умирают, говорят – я и не жил»… А между тем, все просто - надо быть честным, порядочным, добрым, совестливым, уважительным, помогать другим, не заноситься и не пытаться переделать человеческую природу.

- Как же можно воздействовать на человека, чтобы пробудить в нем эти качества?

- Этим должны заниматься школа, общество, семья и, конечно же, телевидение и кинематограф. На современном ТВ очень много шоу, которые пропагандируют роскошную жизнь – виллы знаменитостей, дорогостоящие наряды и украшения, фешенебельные курорты и пластические операции. Но когда умер Иса Гусейнов, люди узнали об этом постфактум!

Телевизионщики говорят, что такие передачи не дают рейтинга, но неужели наши каналы не могут хотя бы час в день принести в жертву этому рейтингу! Многие зрители ничего не знают о своей истории, культуре и великих согражданах. А ведь телевидение входит в каждый дом, и если ему удалось приучить нас к рекламе и всевозможным шоу, точно так же оно может приучить людей к классической литературе, музыке и кино! Телевидение очень сильный инструмент воздействия, и мне кажется, настало время, использовать его во благо граждан, развивая в них чувство прекрасного…

Недавно я перечитала «Саз» и «Звук свирели» Исы Гусейнова, и увидела там Маркеса и Картасара. Раньше наши писатели изучали мировую культуру, а современные опираются на какие-то выдуманные истории из интернета. Но как же можно быть писателем, когда у тебя нет своих историй?! Роман Маркеса «Сто лет одиночества» состоит из образов его мамы, бабушки, дяди, соседей и подружек. Литература, которая не опирается на реальную жизнь, не может называться литературой.

- У вас есть секрет семейного счастья?

- Конечно, есть! Но женщина не была бы женщиной, если бы выдавала все свои тайны. Поэтому скажу только об одном – если женщина не отстаивает свои позиции и идет на поводу у своего мужа, ее не будут ценить. Кроме того, женщина обязательно должна обладать дипломатическим талантом, чтобы знать, когда и как сказать свое слово.

- С кем вы общаетесь в свободное время?

- Я актриса, но образ жизни у меня совсем не актерский. У меня очень узкий круг – семья, мои сестры и братья, три моих школьных подруги, актрисы Земфира Садыхова и Гюльзар Курбанова, с которыми я очень близка. Однажды меня пригласили сниматься в Туркмению, но я выдержала только три дня, потому что не могу без семьи. А когда родился сын, я вообще на время бросила кино! И это не жертва, это веление души и сердца… Самое важное, священное и неприкосновенное для меня - это семья.

- В начале интервью вы пообещали сказать о плюсах современного кино.

- Я хочу назвать тех режиссеров авторского кино, чье творчество мне очень нравится - Эльхан Джафаров, Ильгар и его фильм «Бута», «Нийат» Самира, и «40-ая дверь» Эльчина Мусаоглы. То, что в Азербайджане существует авторское кино, внушает мне надежду на будущее нашего кинематографа, потому что именно авторский взгляд может выразить выхваченные из реальности моральные и духовные ценности, растворенные в общем хаосе. Наше кино, конечно же, не сравнишь с европейским или американским, но у нас есть большой плюс – оно очень человечное, духовное, и основано на нравственных традициях нашего народа. Кино для меня, цитируя знаменитый фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние», это путь к храму.

- Что бы вы хотели пожелать нашим зрителям?

- Терпения и умения ждать… Раньше я думала, что азербайджанские сериалы никто не смотрит. Но оказалось, еще как смотрят, в районах особенно! А еще мне бы очень хотелось, чтобы в школах ввели факультативный предмет, посвященный азербайджанскому кино. Это обязательно надо сделать, чтобы наши дети, когда вырастут, знали и ценили свой кинематограф.

Когда-то я мечтала, чтобы в кинотеатре «Низами» раз в неделю бесплатно показывали азербайджанское кино. И вдруг я слышу, что это происходит! Но и телевидение должно внести свою лепту в пропаганду нашего кино. До сих пор во всех бывших советских республиках знают и любят азербайджанские фильмы советского периода. Но сегодня надо расширять географию - азербайджанские фильмы, в том числе и авторские ленты, необходимо переводить на английский язык, и активно продвигать в разных странах. Это наше национальное достояние, и мы просто обязаны щедро поделиться им со всем миром.

Я просто счастлива, что в этом году азербайджанский короткометражный художественный фильм «Sonuncu» впервые стал участником Каннского кинофестиваля.

Большое вам спасибо за интересное, искреннее интервью, Халида ханым! Я надеюсь, что вы долгие годы будете радовать нас своими новыми ролями в кино и на телевидении.

Материал представлен Бахрамом Багирзаде