При этом М.Э. Расулзаде в своей речи особо подчеркнул, что «наше отделение от России не является враждебным актом по отношению к России. Мы не чувствовали обиды от русского народа, который не меньше нас страдал под гнетом деспотизма. Мы желаем видеть в России государство, основанное на демократических началах. Мы любим Россию, но любим и свою независимость. Мы не хотим жить под игом давления, ибо счастье и свобода – в независимости. Для этого, символизирующее независимый Азербайджан и поднятое Национальным Советом трехцветное знамя, олицетворяющее тюркскую национальную культуру, исламскую цивилизацию и демократические ценности современной Европы вечно будет развеваться над нами. Однажды поднятое нами знамя свободы не должно спуститься».

Далее М.Э.Расулзаде напомнил членам Азербайджанского парламента о трудностях и проблемах «тернистого пути» независимости, и заявил: «Если мы, азербайджанцы, всем своим существом будет защищать и охранять свою судьбу, свою независимость, проявим стойкость и твердость в этом вопросе, то, несомненно, и Азербайджанская Республика станет прочной. Но повторяю, для этого нужно быть стойким и непоколебимым. Нужно доказать, что мы достойны независимого существования».

В конце своей речи лидер национального движения призвал членов парламента «ставить интересы родины и благополучие народа выше партийных интересов».

Среди политических партий наиболее крупной фракцией в парламенте обладал «Мусават». Основные приоритеты мусаватской фракции в строительстве национальной государственности были обнародованы ее лидером М.Э. Расулзаде 10 декабря 1918 года на втором заседании парламента в декларации партии «Мусават». В ней были сформулированы стратегические цели партии в области строительства национальной государственности. В начале своей программной речи, М.Э. Расулзаде напомнил о том, что всего полутора лет тому назад даже идея азербайджанской автономии, выдвинутая «Мусават», была встречена в штыки всеми без исключения азербайджанскими политическими организациями. Но, как подчеркнул М.Э. Расулзаде, «не увлекшись социалистическими течениями, склоняющимися к петроградскому централизму, и не заразившись таким психически болезненным состоянием, завладевшим многими умами, как «илхагизм», партия все же добилась признания идеи азербайджанской независимости со стороны других азербайджанских партий».

И он с гордостью отметил, что теперь идея азербайджанской независимость и необходимость ее защиты от внутренних и внешних посягательств нашла свое отражение в декларациях всех азербайджанских фракций, представленных в парламенте, и в этом вопросе между ними нет никаких разногласий. Он выразил свое удовлетворение тем обстоятельством, что теперь «партии занимаются уже не пропагандой идеи независимости Азербайджана, а политической, правовой и внешней защитой существующего факта».

Исходя из этого, М.Э. Расулзаде отметил, что в области внешней политики «защита и юридическое признание Азербайджана должны быть альфой и омегой в политике вновь образуемого правительства». Далее он призвал своих коллег по парламенту сделать все возможное, чтобы его «призыв – «развивающийся национальный флаг не должен более спуститься», встреченный единодушным одобрением в день торжественного открытия  парламента, осуществился не на словах, а на деле».

М.Э. Расулзаде полагал, что провозглашенные президентом США В. Вильсоном принципы «о праве малых народов на самоопределение, воспринятые Англией и Францией, создают благоприятную ситуацию «для защиты интересов самоопределившегося Азербайджана перед лицом всего культурного мира, а в особенности перед державами Согласия». И воспользоваться этим благоприятным положением, по его мнению, являлся первоочередной задачей парламента и правительства.

В области внутренней политики М.Э. Расулзаде ратовал за осуществление кардинальных демократических преобразований. «Завоевания Великой российской революции, – подчеркивал он, – как-то: свобода печати, слова, совести, собраний, союзов и все другие гражданские и национальные права, должны быть обеспечены законом, Азербайджан должен быть страной свободной. Если до сих пор вследствие исключительных условий, переживаемых страной, эти начала свободы и демократизма не были осуществлены в достаточной мере, то в ближайшем будущем наше правительство должно обратить особое внимание на упрочение этих начал в стране».

Стержневым элементом демократии, в представлении М.Э. Расулзаде, был принцип национального равноправия. «В Азербайджане не должно быть сынов и пасынков; армяне, русские, евреи, грузины, немцы, поляки и другие народы, оставаясь гражданами Азербайджанской Республики, должны пользоваться правами национально-культурной автономии», – подчеркивал он в своем программном выступлении на парламенте.

Как отмечал М.Э. Расулзаде, хотя «азербайджанские тюрки составляют большинство населения страны, это не дает им никаких преимуществ перед остальными этническими группами, наоборот, этот факт накладывает на них дополнительную ответственность по поддержанию межэтнического согласия».

В своей речи М.Э. Расулзаде выступил в поддержку идеи коалиционного правительства, считая ее одним из важных средств обеспечения доверительных отношений между представителями различных национальностей Азербайджана. «Если до сих пор правительство состояло из одних мусульман, то впредь оно должно быть сконструировано на справедливых коалиционных началах. Азербайджанские тюрки, испытавшие на себе все тяжести подневольного состояния, не создадут подневольных наций», – подчеркнул он. М.Э.Расулзаде настаивал на том, что Азербайджану необходимо «правительство, способное защищать существование народа и независимость страны». Он был убежден, что в тогдашних условиях подобное правительство  «могло быть организовано только на коалиционных началах».

Причем, вся практика государственного строительства в 1918–1920 гг. свидетельствует о том, что высказанные М.Э. Расулзаде с парламентской трибуны идеи были не просто красивыми словами, а являлись программой практических действий.