Бишкекский протокол для Украины

Когда в мае 1994 года наконец стихли выстрелы, прекращение огня между Арменией и Азербайджаном казалось скорее отчаянной паузой в войне, которая разрушила жизни, лишила крова более миллиона человек и изменила карту Южного Кавказа.

Мало кто ожидал, что шаткое перемирие, заключённое на закате постсоветского распада, продлится десятилетия или заложит основу для превращения одной страны в региональную энергетическую державу.

Однако именно это и произошло.

История о том, как было достигнуто прекращение огня, и как оно изменило судьбы двух новых независимых государств, служит напоминанием о том, как хрупкие политические договоренности могут изменить курс развития стран.

Прекращение огня: сделка, рожденная истощением и неопределенностью

К началу 1994 года война зашла в тупик. Армения, чьи войска контролировали обширные территории Азербайджана, столкнулась с экономической изоляцией и растущей напряженностью. Азербайджан, охваченный политическими потрясениями и территориальными потерями, был близок к краху.

Президент Гейдар Алиев, вернувшийся к власти в Баку годом ранее, унаследовал страну, находившуюся в состоянии хаоса. Армия была раздроблена, экономика шла на спад, а само правительство находилось под угрозой внутренних мятежей. Приоритетом Алиева было выживание, а для этого требовалось остановить войну.

Вмешалась Россия. Стремясь восстановить свое влияние на нестабильном Южном Кавказе, Москва направила туда своего опытного посланника Владимира Казимирова, чья неутомимая челночная дипломатия привела к подписанию Бишкекского протокола в мае 1994 года. Это было не мирное соглашение; это было прекращение огня, достигнутое тихо, почти неохотно, поскольку альтернативы выглядели хуже.

12 мая бои прекратились. Никаких празднований не было. Люди были слишком измотаны и не знали, что будет дальше.

В своем выступлении 21 мая 1994 года Гейдар Алиев сказал: «Мы хорошо понимаем, что, если война продолжится, она приведет к новым большим трагедиям. Поэтому мы хотим положить ей конец, мы стремимся решить проблему мирным путем… Подписывая Бишкекский протокол, Азербайджан преследовал одну цель - прекратить огонь, и мы добились этого, что для нас является позитивным фактом». 

Мирный процесс без мира

Последующие годы принесли дипломатические усилия, но мало что дали. Минская группа ОБСЕ во главе с Россией, Францией и США стала официальным форумом для переговоров. Последовали бесконечные предложения: «пакет», «поэтапные», «общее государство», «Мадридские принципы». Ни одно из них не привело к прорыву.

Для Армении приоритетом было закрепление достигнутых на поле боя успехов. Для Азербайджана – возвращение утраченных территорий и гарантия того, что конфликт не станет перманентным.

Результатом стал дипломатический парадокс: замороженный конфликт, который на самом деле был далеко не замороженным. Солдаты продолжали гибнуть в отдельных столкновениях, иногда десятками. Политическая риторика ужесточилась, даже когда переговорщики позировали для групповых фотографий в европейских столицах.

Тем не менее, прекращение огня сохранялось — отчасти потому, что обоим обществам нужна была передышка, чтобы построить государства там, где еще несколько лет назад их не существовало.

В Азербайджане стабильность становится стратегией

Ни одна страна не претерпела более радикальных изменений после перемирия 1994 года, чем Азербайджан.

Алиев, бывший член Политбюро ЦК КПСС, обладавший талантом к политической консолидации, воспользовался передышкой, чтобы восстановить институты, обуздать полевых командиров и навести порядок в раздробленном государстве. В отличие от хаоса начала 1990-х годов, новое руководство продемонстрировало дисциплину и амбициозность.

В Баку начали прибывать иностранные руководители, привлеченные перспективами огромных морских нефтяных месторождений, которые десятилетиями оставались неразработанными. Но им нужны были гарантии — прежде всего, что перемирие будет действовать долго.

В сентябре 1994 года, всего через четыре месяца после того, как стихли выстрелы, Алиев собрал в Баку консорциум западных нефтяных компаний. Результатом стал знаменательный «Контракт века» – соглашение о разделе продукции, которое должно было направить миллиарды долларов в энергетический сектор страны.

Эта сделка стала беспрецедентной для постсоветского мира. Она объединила BP, Amoco, Statoil, Total, Unocal, Itochu и другие компании в консорциум, который в конечном итоге превратил месторождения Азери–Чираг–Гюнешли в одно из крупнейших нефтяных месторождений за пределами Ближнего Востока.
Прекращение огня сделало это возможным; договор сделал это преобразующим.

Доходы от энергоносителей стали основой современной экономики Азербайджана. Они финансировали строительство новых автомагистралей, аэропортов и культурных учреждений, школы и социальные программы, а также способствовали созданию суверенного фонда благосостояния, призванного стабилизировать положение будущих поколений. Они также обеспечили масштабную военную модернизацию, которая спустя десятилетия вновь изменила баланс сил.

Армения стабилизируется, но изоляция имеет свои последствия

Для Армении окончание боевых действий принесло иную стабильность. Политически страна консолидировалась вокруг идеи победы и безопасности. Однако в экономическом плане послевоенные годы были трудными.

В условиях закрытия границ Турцией и Азербайджаном Армения активно полагалась на диаспору в плане инвестиций и на Россию в вопросах безопасности и энергетики.

Прекращение огня дало Еревану время для создания институтов и, в конечном итоге, для интеграции в мировую экономику, однако структурные ограничения, связанные с географическим положением и блокадой, сохранялись.

В то время как Азербайджан привлек миллиарды иностранного капитала, рост Армении был более стабильным, но более ограниченным. Эта разница определила траектории развития этих стран на десятилетия вперёд.

Долгий мир, который так и не был настоящим миром

Прекращение огня 1994 года не примирило армян и азербайджанцев. Оно заморозило конфликт, а не разрешило его, оставив обе стороны убеждёнными в том, что история поставлена на паузу, а не переписана.

Но он сделал нечто, пожалуй, более значимое: он позволил двум государствам, возникшим на руинах Советского Союза, консолидировать свою идентичность и политические системы.

Это позволило Азербайджану превратиться из хрупкой постсоветской республики в стратегического поставщика энергоносителей, чьи трубопроводы доходили до

Средиземного моря и снабжали Европу. Это позволило Армении стабилизировать и сохранить свою доктрину безопасности, даже несмотря на растущее экономическое давление. И это создало дипломатическую архитектуру, пусть и несовершенную, которая позволила предотвратить крупномасштабную войну на протяжении целого поколения.

Перемирие длилось более 25 лет, и оно имело все шансы для заключения мирного договора на компромиссных условиях. К сожалению, реальные возможности  были упущены и в  2020 году перемирие было окончательно нарушено, что вновь изменило облик региона. Но наследие перемирия 1994 года остаётся: оно служит напоминанием о том, что даже несовершенные соглашения могут создать для государств пространство для самоопределения.

А на Южном Кавказе этого пространства оказалось достаточно, чтобы изменить карту, экономику и будущее.

Применение этих уроков к Украине: прекращение огня как начало, а не конец
Когда в мае 1994 года армянские и азербайджанские командиры договорились прекратить стрельбу, мало кто верил, что перемирие продлится долго. Оно было составлено в спешке при посредничестве Москвы и подписано измученными лидерами, которые не доверяли друг другу так же глубоко, как Россия и Украина сегодня. 

Три десятилетия спустя, когда Украина и Россия сталкиваются с возможностью заключения перемирия путем переговоров, которое остановит боевые действия, но не разрешит конфликт, Южный Кавказ представляет собой суровый и сложный прецедент.

Это не план. Но это предупреждение и, возможно, тихий источник надежды.

Для Украины и России аналогичный переход — от военной конфронтации к политическому торгу — может стать той разницей, которая отделяет разрушенную неопределенность от первых шагов к примирению, каким бы отдаленным оно ни было.

Прекращение огня не требует доверия. Оно требует изнеможения, давления и времени.
Сегодня Украина гораздо больше, более интегрирована в Запад и более политически целостна, чем Азербайджан или Армения в 1994 году. Россия же, в свою очередь, более авторитарна, более изолирована и более милитаризована, чем в 1990-х годах.

Конфликты не идентичны.

Но логика прекращения огня 1994 года остается актуальной:

1. Перемирие может создать политическое пространство для трансформации

Подобно тому, как Азербайджан вышел из перемирия с модернизированной армией и глобализированной экономикой, Украина могла бы использовать переговорное перемирие для:

•    углубить свою интеграцию с Европой,
•    восстановить инфраструктуру, разрушенную войной,
•    укреплять институты,
•    консолидировать военные стандарты уровня НАТО.

Неполное прекращение огня — это не поражение. Это возможность стратегического восстановления.

2. Россия сама по себе не может оставаться замороженной

Для Южного Кавказа долгий путь к окончательному урегулированию пролегал не только через Баку и Ереван, но и через Москву — Россию, переживавшую внутренние перемены после распада Советского Союза.

Сегодня мирный договор, приемлемый для обеих сторон, маловероятен, пока Россия остаётся в рамках своей нынешней политической модели. Однако, как показывает прецедент 1994 года, политическая картина  региона может со временем кардинально меняться.

Конечно, перемирие между Россией и Украиной не урегулирует границы, не разрешит разногласия и не восстановит доверие. Оно не перепишет историю. Оно не залечит раны Бучи, Мариуполя или Херсона. Однако это может создать достаточно длительную паузу, которая позволит обеим странам измениться: Украина сможет полнее интегрироваться в Запад, а Россия, под внутренним и внешним давлением, сможет двигаться к менее конфронтационному будущему. Будущая Россия — стремящаяся к выходу из изоляции, находящаяся под внутренним давлением - может стать более открытой для компромисса.

Перспектива демократизации России — не фантазия; это уже наблюдавшаяся ситуация, которая может возникнуть вновь, когда милитаризированная экономика перестанет быть жизнеспособной. Обе страны через десятилетие также могут превратиться в  исповедующих общие цивилизационные ценности политических игроков, что создаст условия для подлинного мира, которые сегодня невозможны.

Да, прекращение огня 1994 года не принесло мира. Но оно создало политические, экономические и психологические условия, сделавшие мир — даже достигнутый спустя десятилетия и силой — возможным.

Для Украины и России прекращение огня может стать началом истории, а не финальной чертой. И в войне, которая уже перевернула архитектуру европейской безопасности, начало может оказаться самым важным шагом.

Мехман Алиев