Прогуливаясь по нашему городу и иногда встречая, наряду с прекрасными образцами зодчества, оставленными нам в наследство настоящими мастерами, немало портящих городской облик зданий, приходишь к выводу, что было бы совершенно справедливо применять к творчеству некоторых современных архитекторов принцип, обычно используемый в медицине – "Не навреди!” Возможно, тогда у многих появилась бы личная ответственность за свои творения, которая присуща нашему сегодняшнему собеседнику - молодому, талантливому архитектору. Его также отличает беззаветная преданность своему делу, а созданные им проекты - высокий уровень профессиональной компетентности и эстетическая гармония. Наш сегодняшний гость - архитектор Абдул Гусейнов, член Союза архитекторов Азербайджана.
 
 
- В нашем роду были инженеры-строители, но не архитекторы. Так что, я – первый и, надеюсь, не последний… Вырос в обычной, довольно традиционной семье. У меня есть две старшие сестры. Мама долгие годы работала в биохимической лаборатории НИИ ОМД (ныне – Институт педиатрии). Отецработал макетчиком-декоратором в Аздраме. Его мастерская находилась прямо за театром и размещалась в помещении бывшей старинной бани, памятника архитектуры, построенного в 1888 году и ныне, увы, снесенного. (Это было интересное трехнефное, перекрытое 7 метровым куполом, сооружение, в котором позже размещался театр ЙУГ). С детства, на каникулах, я почти ежедневно ходил к отцу на работу. Онбыл краснодеревщиком, профессионалом (умел различать сорт и возраст дерева по срезу) и с удовольствием посвящал меня в тонкости своей работы, делился секретами профессии. Благодаря ему, я многое умею делать. В то время я ходил в кружок рисования и, полагаю, моя склонность к творчеству, переданная папой, еще более развилась. В мастерской мне нравилось все: само помещение, запах древесины, плохо освещенные и, казавшиеся загадочными, тупики помещения, где складировали декорации от старых спектаклей. В памяти всплывают эпизоды бесед отца с актерами, заходящими к нему "на огонек”. Все это оседало в моей детской памяти.
С 6-го класса я начал активно читать, записался в библиотеку им. Джафара Джаббарлы, а чуть позже, в Ахундовскую и Научно-техническую библиотеки, где, кроме прочего, брал книги из разряда "спецлитература”, в частности, про инженерные сооружения, которые очень меня интересовали. Чтение подкреплял практикой: постоянно что-то изобретая. Тогда я был уверен, что хочу стать инженером-строителем и планировал поступать на факультет гражданского строительства при АзАСУ.
 
Второй и важной причиной, по которой я с удовольствием вспоминаю студенческие годы, были наши учителя. Нам преподавали очень хорошие педагоги, такие, как Туран Мурадханова, Валида Тагиева, Кязым Агабеков(один из любимых преподавателей, ныне преподающий в Академии Художеств), Альберт Мустафаев, Ибрагим Ашуров и другие. Деканом тогда был Таир Тейюбов, отличавшийся демократичными взглядами. Он был внимателен к педагогам и студентам, старался поддерживать традиционные методики преподавания, одним из первых организовал международный конкурс для студентов и, уверен, сделал бы еще больше, если бы не ранняя трагическая смерть…
С середины 2-го курса и до конца,архитектурную композицию и проектирование и, в соответствии с программой, реконструкцию зданий у нас начал вести Ариф Асланов. Это была неординарная личность, эрудированный и одновременно очень скромный человек. Никогда не забуду нашу первую встречу, когда придя в его проектную мастерскую, расположенную во дворе университета, я увидел, что все пространство небольшой комнаты, за исключением потолка и пола, занято различными проектами, эскизами, макетами. Дощатый, местами в провалах, пол, обветшалая мебель, которую, как я узнал позже, наш учитель вместе со своим ассистентом Калининым чинили своими руками.Он не был подобен некоторым преподавателям, приходившим на урок с выражением скуки на лице, словно делая одолжение. Ариф муаллим щедро тратил на нас свое время, энергию, делился бесценным опытом, зная, что его время – это наше будущее.
 
Кстати, Ариф муаллим был недоволен тестовой системой обучения, считал ее неприемлемой для студентов технического вуза, где имеются свои классические каноны, в том числе и в методике преподавания. Я как-то стал невольным свидетелем его разговора с одним из руководителей университета, в котором он довольно резко сказал: "Пусть Европа ставит эксперименты на себе, а не на наших детях! Они не понимают, но мы то с Вами знаем, чем это может обернуться! И кто в дальнейшем будет отвечать за это поколение неучей? Вы? Лично я буду и дальше преподавать так, как меня учили Микаил Усейнов, Газанфар Ализаде иГасан Меджидов!”Этот эпизод еще более убедил меня в его честности и неравнодушии.
А еще, некоторые сказанные им фразы становились пророческими. Как было в случае с моей дипломной работой по теме "Реконструкция кварталов центральных районов г.Баку”, руководителем которой он стал. Среди семи участков для работы, был и участок вокруг Музея искусств им.Р.Мустафаева (ныне Национальный музей). При осмотре места Ариф муаллим обратил мое внимание на некую незавершенность имеющейся композиции, сказав, что не хватает вставки, переходного корпуса, объединяющего музейные корпуса. Задача была непростой, так как здания находились на разных рельефных отметках, а рядом имелся парк. Я сделал несколько вариантов, в основном, в стиле брутализма, которым тогда увлекался. Ариф муаллим, рассмотрев их, предложил больше поработать со стеклом, сыграв на контрастах. Но яупрямился, не соглашался и, в результате, выбрал другой участок. Учитель, сожалея о том, что я не включил работу по музейному комплексу в свою дипломную работу, сказал: "И все же энергия, которую ты использовал, работая над этим проектом, была потрачена не зря. Я уверен, придет время иу тебя появится возможность воплотить свой проект в жизнь”.Я удивился и подумал, что он просто хочет меня поддержать. Но…через несколько лет мне действительнопоручили работы по реконструкции одного из корпусов и проектированию переходного корпуса между зданиями.
 
Так как у нас была работа по реконструкции, мы должны были ввести все эти новшества в уже существующее музейное пространство, ограниченное рамками классического здания. Некоторые технические детали даже пришлось, для поддержания целостности стиля, декорировать под классические элементы. А все интерьеры залов и даже паркет я рисовал вручную. Работа была проведена серьезная и мы смогли уложиться в сроки, во многом благодаря пониманию со стороны министра Минкультуры и туризмаАбульфаса Гараева и замминистра Адалята Велиева, всегда внимательно выслушивавших наши предложения. В результате, приехавшие из Европы специалисты действительно поблагодарили нас за работу, отметив, что в музее можно проводить самые современные выставки европейского масштаба. Что, конечно, было очень лестно.
 
- После магистратуры я преподавал на архитектурном факультете АзАСУ, новсего один семестр, потом ушел в Академию Художеств, где работал мой учитель, Кязым Агабеков, преподающий архитектурное проектирование и композицию. Сначала был его ассистентом-стажером, затем сам начал преподавать 1-2 курсам и иногда вел дипломные работы. Считая, что мне повезло почувствовать ауру настоящей творческой мастерской благодаря Ариф муаллиму, решил применить егометод преподавания и со своими студентами. Мы задерживались с ними допоздна, общались, обсуждая различные вопросы. Я разрешал ребятам слушать музыку в процессе проектирования, на своем примере зная, что это помогает, а не мешает работе.Нормального библиотечного фонда тогда в Академии не было (не знаю, как обстоят дела сейчас) и я из личной библиотеки приносил нужную литературу. Бывало, приходил на занятия с пакетами, полными книг. Но это не отпугивало меня. Наоборот, хотелось дать своим студентам как можно больше знаний и делиться опытом. Ведь я был архитектором-практиком и к тому времени работал главным архитектором в проектной организации.
Помимо преподавания проектирования, как основного предмета, я учил студентов разбираться и в смежных строительных отраслях: конструкциях, системе вентилирования и отопления, сантехнике – в общем, во всем, что необходимо для того, чтобы не просто спроектировать, но и построить качественное здание. Объяснял, что иначе невозможно быть главным человеком всего процесса строительства, каковым и обязан быть архитектор. Но, видно, такой поход не всем пришелся по нраву. Начались запреты, необоснованные замечания, придирки, разногласия с коллегами, что создавало нервозность в работе. Кроме того, были сокращены часы, отведенные на проектирование, до 5 часов в неделю, и почти столько же отведено … на социологию. Это было совершенно нелепо! Ведь проектирование – основной предмет для будущих архитекторов, а не социология или философия, при всем моем уважении к данным предметам!Несколько раз я обращался в руководство Академии, но безрезультатно. Поэтому предпочел вовсе оставить преподавание, чем учить, спустя рукава. У меня все же иное отношение и к профессии, и к методике ее преподавания.
 
- Считаю, что верным направлением является все же испытанная временем фундаментальная академическая система. К примеру, Парижская Академия Художеств или Академия Художеств им. Репина в Петербурге, где сохранили традиции, не идут на поводу у новых тенденций, учат азам классической архитектуры, хотя бы на стадии студенческого проектирования. Но при этом не отвергают и опыт модернистской школы. Также сильна школа МАРХИ, методика которой сильно отличается от питерской. Но, в любом случае, я – за фундаментальный подход к профессии.
 
Люблю творчество Антонио Сант Элиа, Франка Ллойда Райта, Вальтера Гроппиуса, Кензо Танге… Нравятся работы Марио Ботта, они где-то между архитектурой и мистификацией. Очень люблю творчество Тадао Андо и Ле Корбюзье, но все же мне ближе американский архитектор Луис Кан. Этот архитектор спроектировал огромное количество общественных зданий, различные объекты для правительств других стран, великолепную библиотеку в Америке и др. шедевры архитектуры, добиваясь выразительности с помощью простых строительных материалов. Вего работах есть метафизическая пустота пространства, даже некий драматизм, и создается это не с помощью цвета, а посредством объемного формообразования. Интересные проекты есть у Адольфа Лооса, очень нравится творчество Пола Рудольфа, особенно университет, построенный по его проекту. Мис ван дер Роэ, создавший работы в модернистском стиле - полированные плоскости гранита, нержавеющая сталь – и это 20-30-е годы, представьте себе, какой прорыв! Еще -Рикардо Бофилл, известный архитектор, испанец. Много итальянских архитекторов периода диктатуры: Дж. Пьячентини, А. Либера, Дж. Понти…
Из бакинских архитекторовконца XIX-началаXXвека- работы Плошко, Гославского, Баева,Зивярбека Ахмедбекова, который, кстати, был одним из первых наших архитекторов, окончивших Художественную (тогда она называлась Императорской) Академию. Восхищаюсь работами таких мастеров азербайджанской архитектуры, как Микаэль Усейнов, Садых Дадашев, Газанфар Ализаде, Гасанага Меджидов, Энвер Касимзаде, Ганифа Алескеров, Леонард Гонсиоровский, Вадим Шульгин, Юзеф Кадымов. Отдельно хотел бы отметить творчество Константина Ивановича Сенчихина, замечательного бакинского архитектора, подарившего нашему городу прекрасные образцы зодчества, гармонично сочетающие в себе монументализм и современность.
Знаете, я могу лично не знать человека или же у меня могут бытьс кем-то не очень хорошие отношения, но я умею отделять личные отношения от работы и говорю, в данном случае, не о личности человека, а о его профессионализме.
 
Между прочим, Ариф муаллимсчитал, что глупо и пошло полностью копировать стили прошлых лет и "за уши” притягивать их к современности. Можно лишь позаимствовать какие-то элементы, но любое здание должнорассказать будущим поколениям о времени, в котором было построено.
 
Есть разные формы проявления культуры, и реставрация – одна из них. За границей делают реставрацию целых кварталов, а мы все еще продолжаем скоблить фасады зданий, меняем облицовкой их облик, а то и вовсе сносим объекты культурного наследия. И вообще, иногда у меня создается ощущение, что агрессия, желание истребления распространяется не только на людей, но и на здания, причем, во всем мире. Какой-то геноцид памятников историко-культурного наследия. Ну, вот обещали в свое время не сносить здание Театра ЙУГ, ту самую старую баню, в которой была мастерская Аздрамы.Помню, очень обрадовался, узнав, что помещение передали театру, то есть, подарили вторую жизнь. Ведь это был прекрасный образец зодчества.Как архитектор,могу констатировать очень хороший уровеньтектоники и обработки камня в нем. Но недавно здание безжалостно снесли, как и некоторые другие старинные объекты на Советской и других близлежащих кварталов.
 
- Полагаю, была. Для этого нужно было создать детальный, подробнейший план, рассмотреть все существовавшие на этой территории памятники архитектуры с точки зрения, как исторической, так и архитектурной ценности. Должны были проводиться открытые обсуждения не только со специалистами, но и с представителями общественности. Уверен, что многие архитекторы, особенно старшее поколение, не отказались бы поработать над детальной реконструкцией Советской. Этот колорит надо было сохранить. Иначе он останется лишь в нашей памяти и на пленках старых кинофильмов, таких, как "В одном южном городе” Эльдара Гулиева.
 
- Антониони, Бергмана, Вайды, Куросавы, Эйзенштейна, Данелии, Рязанова, Э. Гулиева, В. Мустафаева и многих других мастеров кинематографа.
 
- Архитектуру часто называют музыкой, застывшей в камне. Но в звучании музыки есть и паузы. Нашему городу тоже нужна пауза: идет явное строительное перенасыщение, особенно центральных районов города. С этой стороны даже неплохо, что назрел кризис и пока перестали строить. Нужна пауза, для того, чтобы город отдышался, "переварил” то, что уже есть. Понимаю, что слышать такое из уст архитектора по меньшей мере непривычно, но... Все равно строительство полностью не остановится, так хотя бы его интенсивность замедлится. Может, нынешний кризис станет катализатором какого-то другого процесса, нового этапа в жизни нашего города?
 
- Ну, к примеру, недавно был объявлен международный конкурс на … вертикальное кладбище. Какой-то постмодернистский подход. Весь мир на этом повязан сейчас.
 
- Когда мои дети не болеют и спокойно спят по ночам (смеется). Ну, а если всерьез - общение с коллегами, диалог с единомышленниками, духовный, философский обмен. Считаю, единственное, что может дать архитектор архитектору – это общение. Обмен мнениями, опытом. Диалог. Это ни с чем не сравнимое удовольствие и его ни за какие деньги не купишь. К сожалению, в последнее время такое случается все реже. Ныне многое сводится к материальным аспектам, а многие коллеги или закомплексованы, илиэпатированы. Поэтому мне легче "общаться” с архитекторами прошлого - посредством их работ и мемуаров.Кроме того, когда в процессе поиска решения какой-либо проектной задачи находишь, наконец-таки, ответ, то испытываешь чувство глубокого удовлетворения.
 
- А как бы Вы себя охарактеризовали?
- Да, и это можно считать очередным моим везением. Между прочим, первое, что я спросил усупруги при знакомстве: "Какую книгу Вы сейчас читаете?”Она так растерялась, что напрочь забыла название книги и побежала к книжной полке, чтобы посмотреть (смеется). Она инженер-химик по специальности и одновременно очень творческий человек, воспринимающий все новое. В данное время ухаживает за нашими малышами: 4-х летней дочерью и сыном 1,5 лет. С дочкой любим вместе рисовать, она серьезная девочка, рассудительная, схватывает все "на лету”.
 
- Даже не знаю... А как рос я сам? Разве мои родители с утра и до вечера произносили воспитательные тирады, пытаясь повлиять на меня? Мы с детства впитываем в себя все, что видим вокруг, даже если не понимаем.Мозг "сканирует” информацию и собирает ее, чтобы в дальнейшем использовать по надобности. Я постараюсь дать своим детям хорошее образование, развить заложенные в них способности и, что очень важно, научить абстрактному мышлению. Говорят, если хочешь сделать человеку хорошее, не давай ему рыбу, а лучше научи ее ловить. Чтобы он был независим от твоей доброты.
 
- Объездил бы с семьей все наши районы. Есть желание съездить в Америку, посмотреть работы Райта, Луиса Канна. А в Японии – работы Тадао Андо. Если это так воодушевляет и впечатляет на фото, какой же эффект будет при восприятии "живьем”?Вообще же, надо стараться, по мере возможностей, видеть оригиналы произведений искусства, созерцать их, ощущая энергетику авторов. Только в этом случае произведения могут исполнить свою роль до конца.
 
Также, очень важно быть благодарным человеком. Это чувство должно быть присуще каждому, потому что есть много людей, которым мы можем и должны сказать "спасибо”. И не один раз.
 
Говорят, каждый мужчина должен"вырастить дерево, построить дом и родить сына”. Можно сказать и так. А в общем, надо постараться самореализоваться иоставить после себя какой-то след во всеобщей базе данных. Этот след у кого-то будет положительным, у кого-то наоборот. Думаю, если бы в общемировом культурном процессе не происходила духовная регенерация иэволюция, то не рождались бы великие люди, оказавшие влияние на всемирную историю, развивающие науку и искусство, обогащающие духовное пространство нашей планеты. Каждый из нас обязан внести свою лепту в этот важный процесс.И я счастлив, что реализую себя именно как архитектор.
 


www.ann.az