В настоящее время термин «Ближний Восток» стал довольно гибким. Данный термин используется с 1980 года. Его применило Министерство иностранных дел Великобритании. Британцы разделили регион на Ближний Восток, территории, которые находятся ближе к Великобритании и большинству стран Северной Африки. А также на «Дальний Восток», располагающийся к востоку от Индии, которая была британской колонией. Последняя часть – это Средний Восток, который был между Индией и Ближним Востоком. Такое деление стало полезной моделью для организации деятельности Министерства иностранных дел Британии, а также для самого региона. Тем самым произошло деление региона на части, в каждую из которых вошли определенные государства.  

Сегодня термин «Ближний Восток» больше относят к мусульманским странам, располагающимся к западу от Афганистана и вдоль североафриканского побережья. За исключением Турции и Ирана, регион преимущественно состоит из арабских и мусульманских стран. В этом регионе, британцы создали политические образования, которые были смоделированы на основе европейских государств. Британия оказала определенное влияние на формирование некоторых государств Ближнего Востока. Британцы придали окончательный вид  Аравийскому полуострову, который был заселен племенами, образующими сложные коалиции, благодаря чему образовалось государство Саудовской Аравии, страны, основанной на базе одного из этих племен - сауди. Британцы также сформировали Ирак и единую монархию в Египте. Стоит отметить, что Турция и Иран сформировались в форме государств совершенно независимо от англичан. 

 

Это создало две линии разделения на Ближнем Востоке. Первый разлом был между Европейскими светскими государствами и странами исламского мира. Холодная война, когда СССР стал принимать активное участие в вопросах вышеупомянутого региона, ускорила формирование этой линии разлома. Одна часть региона была светской, социалистической и сформированной вокруг военной силы. Другая часть региона, в частности, Аравийский полуостров, была исламистской, традиционалистской и роялисткой. Последняя часть в целом была прозападной, а арабские страны в частности – просоветски-настроенными государствами. Это разделение отличается своей сложностью, однако, дает нам разумные рамки для понимания сложившейся ситуации в данном регионе.  

Вторая линия разлома была между государствами, которые уже были созданы и теми, которые формировались. Европейские государства в целом соответствовали определению, которое понималось под термином государство в 20-м веке. Государства, созданные европейцами на Ближнем Востоке, не соответствовали этому определению. Некоторые государства отличались более низком уровнем, другие - более высоким. На нижнем уровне находились племена, кланы и этнические группы, которые не только составляли сфабрикованные страны, но даже были разделены границами. Более высокий уровень отличался широкой религиозной привязанностью к исламу и к основным движениям Ислама, таким как шиизм и суннизм, которые заложили транснациональные претензии на лояльность и соблюдение права. Добавьте к этому панарабское движение, инициированное экс-президентом Египта Гамалем Абделем Насером, который утверждал, что арабские государства должны быть объединены в составе единого арабского государства. 

 

Поэтому любое понимание термина Ближний Восток должно начинаться с создания новой политической географии после Первой мировой войны, которая привлекла очень разные социальные и политические реалии и была попыткой ограничить полномочия более широких региональных и этнических групп. В результате решений, принятых после войны многие государства заняли позицию антиклерикализма или традиционализма. Подобное разделение использовалось в качестве инструмента для управления, как субнациональных группировок и претензий в более широкой религиозности. Одним объединяющим пунктом был Израиль, против которого были настроены практически все страны региона. Но даже здесь это было больше, чем иллюзия реальности. Светские социалистические государства, такие как Египет и Сирия, активно выступали против Израиля. Традиционные роялистские государства, которые были под угрозой светских социалистов, видели в Израиле союзника. 

Отголоски от распада Советского Союза

После распада Советского Союза и в результате лишения поддержки светских социалистических государств, власть традиционной королевской прерогативы заметно выросла. Это был не просто вопрос денег, хотя эти государства имели деньги. Это было также вопросом ценностей. Социалистическое движение секуляризации потеряло свою поддержку и свой авторитет. Движения, такие как ФАТХ – движение за национальное освобождение Палестины, основанные на социалистической секуляризации  и советской поддержки, потеряли силу и власть по отношению к возникающим группам, которые оставили только исламскую идеологию. Президенты Египта, например, Хосни Мубарак, Сирии - Башар аль Асад и Ирака - Саддам Хусейн остались на своих постах. Движение, которое когда-то было многообещающим, даже если его лидеры отличались коррумпированностью, после распада Советского Союза вообще перестало приносить какие-либо результаты.

Распад Советского Союза побудил к действию исламистов. Моджахеды победили СССР в Афганистане, а альтернатива исламу просто исчезла. Кроме этого, иракское вторжение в Кувейт состоялось в последние дни существования Советского Союза. Обе страны были сформированы как государства при помощи  британской дипломатии. США, унаследовав британскую роль в регионе, вмешались, чтобы защитить другое британское изобретение - Саудовскую Аравию и чтобы освободить Кувейт от Ирака. С точки зрения Запада, это было необходимо, чтобы стабилизировать ситуацию в регионе. Если региональный  гегемон появился, а спустя некоторое время покинул территорию, то последствия могут идти по нарастающей. Операция под названием «Буря в пустыне»,  часть войны в Персидском заливе 1990—1991 годов, операция многонациональных сил по освобождению Кувейта и разгрому иракской армии, оказались простой и логической операцией по объединению антисоветской коалиции с арабскими странами. 

Опыт победы Советов в Афганистане и потери легитимности светских режимов открыл дверь двум новым процессам. В первом, субнациональные группировки в регионе стали рассматривать существующие режимы, как мощный, но незаконный источник власти. Во втором, события в Афганистане навеяли идею воскресение панисламизма и выхода его на первый план. В суннитском мире, который выиграл войну в Афганистане и динамизм шиитского Ирана, который узурпировал положение военно-политического представителя радикального ислама, дали толчок определенному прояснению картины.

Возникли сразу три проблемы. Во-первых, радикалы хотели сменить панисламизм в историческом контексте. Контекст был транснациональный халифат - одна политическая организация, которая бы отменила существующие государства и выровняла политическую реальность ислама. Таким образом, радикалы стали рассматривать США как основную силу христианской власти после их похода в Кувейт, и Америка сама стала мишенью. Во-вторых, панисламистам было необходимо продемонстрировать, что Соединенные Штаты уязвимы и являются врагом ислама. В-третьих, они должны были использовать субнациональные группы в разных странах, чтобы создавать коалиции с целью свержения того, что рассматривалось как коррумпированные режимы мусульманских стран, как в светском, так и в традиционалистским мире. 

Результатом стала Аль-Каида и ее кампания, направленная на то, чтобы заставить Соединенные Штаты начать крестовый поход в исламский мир. Аль-Каида хотела сделать это при помощи действий, которые бы продемонстрировали уязвимость Америки и заставили США действовать. Если Соединенные Штаты не предприняли бы никаких  действий,  то это  показало бы слабость Америки. Если бы Америка приняла вызов, то ее шаги были бы восприняты как враждебные действия по отношению к исламу. В свою очередь действия США вызвали бы восстания против коррумпированных и лицемерных мусульманских государств, уничтожили бы границы, введенные европейцами, и заложили бы основу для восстаний. Ключевой момент заключается в том, чтобы продемонстрировать слабость режимов и их сотрудничество с американцами.  

Это привело к теракту 9/11. В краткосрочной перспективе, оказалось, что операция провалилась. Соединенные Штаты отреагировали массовыми атаками, но восстаний в регионе  не произошло, режимы не были свергнуты, а многие мусульманские режимы сотрудничали с американцами. За это время, американцы были в состоянии вести агрессивную войну против Аль-Каиды и ее союзников талибов. На первом этапе, Соединенным Штатам это удалось. Но на втором этапе, США, в своем стремлении изменить Ирак и Афганистан и другие страны изнутри, оказались вовлеченными в субнациональные конфликты. Американцы были вовлечены в принятие тактических решений, а не в решение стратегических проблем. 

Разрушая Аль-Каиду, американцы создали большую проблему в трех частях: во-первых, они развязали руки субнациональным группам. Во-вторых, в местах сражений американцы создали вакуум, который они не могли заполнить. Наконец, в ослаблении правительства и расширении прав и возможностей субнациональных групп, США создали для халифата веский аргумент в качестве единственного института, который мог бы эффективно управлять мусульманским миром и стал бы единственной основой для сопротивления США и их союзникам. Другими словами, где Аль-Каида не смогла вызвать восстания против коррумпированных правительств, США удалось уничтожить или поставить под угрозу ряд тех же правительств, открыв при этом дверь транснациональному исламу.

Арабская весна была ошибкой для либерально-демократического восстания, как и аналогичное движение 1989 года в Восточной Европе. Помимо этого, арабская весна спровоцировала рост панисламского движения, которое практически не смогли свергнуть существующие режимы. Например, в Сирии это вылилось в длительную гражданскую войну. Этот конфликт имеет субнациональный компонент - различные фракции настроены против друг друга, что дает Аль-Каиде и Исламскому государству пространство для маневра. Он также создал второй импульс к созданию идеального, по мнению исламистов, исламского халифата. Панисламисты борются не только против американцев, но и против шиитских еретиков. Исламское государство смогло получить результат, который Аль-Каида хотела получить еще в 2001 году, почти 15 лет спустя.  В дополнение к Сирии и Ираку, Исламское государство получило движения, способные вести кровопролитные сражения в других исламских странах.  

Новая стратегия США и ее последствия

Примерно в это же время, США вынуждены были изменить свою стратегию. Американцы были способны помешать деятельности Аль-Каиды и уничтожить иракскую армию. Но способность США  взять под свое влияние Ирак или Афганистан с дальнейшим установлением там мира и спокойствия -  была ограниченной. Сильная фракционность не позволила добиться первых двух целей, осложнив восстановление  мира  в этих странах. Работа с одной группой, в то время как другая группа занимает противоположную позицию в постоянной эквилибристике, лишает фракции силы в принятии общих решений и сплочения для достижения общих американских целей во имя общего блага. В Сирии, где светское правительство противостояло ряду светских и религиозных кругов, но не экстремистских сил, наряду с формирующимся исламским государством, американцы не смогли объединить расколотые неисламские государственные силы в стратегически эффективную силу. Кроме того, США не могут восстановить мир в Сирии совместно с правительством Башара аль Асада из-за его репрессивной политики. Поэтому, противостоять Исламскому Государству с помощью имеющихся сил было очень и очень сложно. 

В некотором смысле, центр Ближнего Востока превратился в водоворот конкурирующих сил. Между ливанскими и иранскими границами, возникла следующая ситуация: во-первых, ситуация показала, что субнациональные силы были реальной действительностью в регионе Ближнего Востока. Во-вторых, стирая границу между Сирией и Ираком, эти силы, в частности Исламское государство, создало основной элемент халифата - транснациональную власть или, точнее, ту власть, которая превзошла межгосударственные границы. 

Американская стратегия стала намного сложнее, нежели политические изменения президента Рональда Рейгана в 1980-е годы: разрешить враждующим силам начать воевать. Исламское Государство превратило борьбу в войну, основанную на шиитской ереси. Причем действия развернулись на территориях независимых государств. Регион окружен четырьмя крупными державами: Иран, Саудовская Аравия, Израиль и Турция. Каждый подошел к этой ситуации по-разному. Каждый из этих народов имеет внутренние группировки, но каждое государство было в состоянии действовать несмотря ни на что. Иными словами, три из них не являются арабскими державами, а одна страна – это арабское государство, Саудовская Аравия, является страной, наиболее обеспокоенной внутренними угрозами.  

Для Ирана, опасность Исламского Государства заключается в воссоздании боеспособного правительства в Багдаде, которое могло бы вновь угрожать Ирану. Таким образом, Тегеран поддерживал инициативу оказания поддержки иракским шиитам и правительству аль Асада, однако, пытаясь при этом ограничить власть аль Асада.  

Для Саудовской Аравии, которая в прошлом находилась в союзе с суннитскими радикальными силами, Исламское Государство представляет собой реальную угрозу. Призыв Исламского Государства к транснациональному исламскому движению обладает достаточным потенциалом, чтобы найти отклик у ваххабитов Саудовской Аравии. В Саудовской Аравии, наряду с некоторыми другими членами Совета сотрудничества стран Персидского залива и Иордании, боятся транснационализма Исламского Государства, а также шиитской власти в Ираке и Сирии. Эр-Рияд должен сдерживать Исламское Государство, не допуская на свою землю шиитов.   

Для израильтян ситуация была одновременно и замечательной, и страшной. Замечательной она была потому, что в результате сложившейся ситуации враги Израиля были настроены друг против друга. Правительство аль Асада в прошлом поддерживало Хезболлу против Израиля. Однако, с другой стороны Исламское Государство представляет собой долгосрочную угрозу для Израиля. Пока они будут бороться друг с другом, безопасность Израиля будет повышена. Проблема заключается в том, что, в конце концов, кто-то победит в Сирии, и эта сила может быть более опасной, чем та, что существовала до нее, особенно если идеология Исламского Государства распространится еще и на Палестину. В конечном счете, аль Асад менее опасен для Израиля, нежели Исламское Государство по вышеперечисленным причинам.   

Наиболее сложно понять в этом вопросе турок или, по крайней мере, турецкое правительство, что потерпело неудачу в недавно проведенных парламентских выборах. Турки настолько враждебны к правительству аль Асада, что они видят в Исламском Государстве меньшую угрозу. Существует два способа для объяснения этой точки зрения: во-первых, они ожидают, что в конечном итоге Исламское Государство потерпит поражение в борьбе с Соединенными Штатами, и что турецкое участие в Сирии подчеркнет турецкую политическую систему. Во-вторых, турки в отличие от других стран данного региона менее негативно отреагировали бы на победу Исламского государства. В то время как турецкое правительство решительно отрицало подобные обвинения в свой адрес, слухи о поддержке, по крайней мере, некоторых фракций Исламского Государства продолжали распространяться. Помимо этого, страны Запада продолжает подозревать Турцию в сотрудничестве с Исламским Государством. Стоит отметить, что предполагаемые поставки оружия неизвестным лицам в Сирии со стороны турецкой разведки стало доминирующей темой на выборах в Турции. Возможно, турки рассматривают Исламское Государство в качестве движения, которым они в конечном итоге смогут управлять и контролировать, и это откроет путь для установления турецкой власти в вышеописанном регионе. С другой стороны, возможно, турки не считают, что прямая конфронтация с Исламским Государством не приведет к негативной реакции для самой Турции, поэтому не рассматривают ИГ в качестве серьезной угрозы.

Роль Исламского Государства в регионе 

Исламское Государство представляет собой логическое продолжение Аль-Каиды, которое создало чувство единой исламской власти и представило Соединенные Штаты как угрозу исламу. Исламское Государство создало военную и политическую основу, чтобы воспользоваться ситуацией, созданную в свое время Аль-Каидой. Военные операции ИГ были впечатляющими, начиная от захвата Мосула, и заканчивая Рамади и Пальмирой. Гибкость бойцов Исламского Государства на поле боя и способности поставлять большое количество сил во время сражения поднимает вопрос о том, где и как они получили ресурсы и столь хорошее обучение.

Тем не менее, основная часть бойцов Исламского Государства по-прежнему находится в ловушке в их же собственном котле,  а именно в окружении трех враждебных сил и одного загадочного явления. Враждебные силы не только сотрудничают, но и конкурируют между собой. Израильтяне и саудовцы, которые борются с ИГ, одновременно находятся в состоянии конфликта и уже на протяжении длительного времени ведут переговоры, которые ни к чему не приводят. Ни Израиль, ни Палестина не сталкивались в прошлом с такой серьезной угрозой, как ИГ. Иранская ядерная программа автоматически отходит на второй план, когда возникает необходимость в сотрудничестве с Ираном против Исламского Государства, которое представляет серьезную угрозу. Например, воздушное пространство Йемена использовалось для совершения атак на ИГ. Если возникнет такая необходимость, подобные атаки могут быть проведены и в других местах.

Вполне вероятно, что котел будет находиться под крышкой, пока саудовцы будут способны поддерживать свою внутреннюю политическую стабильность. Но Исламское Государство уже распространилось за пределы данного котла, например, проникновение на территорию Ливии. Исламское Государство не ведет себя как Аль-Каида. Оно явно хочет создать халифат, и делает все возможное для его создания, одним словом, проявляет решительность. По крайней мере, ИГ работает с некой централизованной системой управления, причем на стратегическом уровне, что делает Исламское Государство  гораздо более эффективным и мощным движением, чем другие негосударственные силы, которые мы видели до него. 

Секуляризация в мусульманском мире воспринимается как отступление. Например, кровопролитные войны между представителями одной и той же религии проходят крайне ожесточенно. В качестве примера можно привести борьбу суннитов против шиитов. Запад принял господство Османской империи в рассматриваемом регионе, которое длилось в течение почти одного столетия. Теперь, ведущей Западной державе не хватает сил, чтобы восстановить мир в исламском мире. Никто не может восстановить мир в регионе, где проживает один миллиард людей. Это просто невозможно. Исламское Государство приняло идеологию Аль-Каиды и пытается узаконить ее, создав при этом свое государство. Однако, окружающие их народы не горят особым желанием сотрудничать с ИГ. Мировой силе не хватает ресурсов, чтобы  нанести поражение Исламскому Государству и держать повстанцев под контролем. Другие страны, такие как Россия, встревожены распространением влияния Исламского Государства среди своих мусульманских групп населения. 

Интересно отметить, что падение Советского Союза запустило в движение события, которые мы наблюдаем сегодня. Нельзя не отметить очевидный факт, что поражение Аль-Каиды открыло дверь для ее логического преемника - Исламского Государства. Вопрос заключается в следующем: смогут и захотят ли четыре региональные державы управлять Исламским Государством. И в центре этого вопроса кроится тайна – какие планы на этот счет имеет Турция. На фоне всего этого создается впечатление, что мощь президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана начала постепенно уменьшаться.  

Перевод Рустама Гасымова 

www.stratfor.com/weekly/net-assessment-middle-east?utm_source=freelist-f&utm_medium=email&utm_term=Gweekly&utm_campaign=20150609&utm_content=readmoretext&mc_cid=8d197b37a6&mc_eid=93516a1d9d